– Уволили? – озвучила я свою догадку.

– Сократили, – поморщившись, нехотя ответил он мне.

– А ругань по поводу чего?

Не мое дело, знаю. Но и слушать это изо дня в день нет никаких сил. Да и малышку их жалко.

– Устроиться никуда не могу, не берут. Даже на собеседования не приглашают. А денег в доме больше не становится! – поделился своей бедой сосед, кажется, Макс.

– А чего так? Вроде ты инженер-механик, востребованная профессия.

– Не знаю я, не объясняют они. Везде одно и то же – «в вакансии отказано», – раздраженно выдал он и поморщился, как от зубной боли.

Это действительно странно. Я очень редко интересуюсь чужими проблемами, но, похоже, это именно тот случай, когда моя помощь лишней не будет. Из-за двери высунулась жена Макса, ее имени я не помнила. На руках она держала пухленькую девчушку, придерживая ей головку.

– Может, войдете? – вежливо предложила она, видимо подозревая, что в квартирах рядом прилипли к дверям соседи, подслушивая, а то и подглядывая в видеоглазок.

Ничего не говоря, я вошла внутрь. Здесь было слегка не прибрано. Кое-где валялись вещи и стояли грязные желтенькие тарелочки. Сразу видно, что тут жили, а не просто ночевали время от времени.

– Когда тебя сократили? – возобновила я свой расспрос, едва за мной закрылась дверь.

– Недели три назад, – ответила за Макса жена.

– Сейчас разберемся.

Я активировала свои портативные гало-очки. Перед лицом появился непрозрачный щит, закрывающий почти все.

– Полное имя назови.

Моего лица соседи не видели из-за черного щита перед ним, но смотреть, как их лица вытягиваются в изумлении, было забавно.

– Макс Демьяч, – пробормотал сосед, пытаясь заглянуть за черный щит.

Усмехнувшись, я активировала панель вызова. Перед глазами появилось окно с параметрами запрашиваемого адресата.

– Девятьсот пятьдесят первая, – озвучила я имя того, кого хочу услышать. Спустя несколько секунд передо мной появилось заспанное лицо коллеги.

– Семьсот сорок шестая, я надеюсь, это что-то личное и ехать никуда не надо, – она подавила зевок. – Я минут пять как вернулась с базы, целый день восстанавливала лицо бедолаги, расплющенного на прессе на местном заводе.

– Это личное. Узнай мне информацию по объекту. Имя – Макс Демьяч.

Я уселась в ближайшее кресло. Громкую связь не выключала, поэтому соседи мою собеседницу прекрасно слышали.

– Тебе все подряд или что-то конкретное? – устало пробормотала девятьсот пятьдесят первая.

– Конкретное. Почему ему отказывают в работе? Парня сократили с месяц назад.

– Минутку.

Я услышала тихий писк ее портативного компьютера, тихие щелчки по кристаллической клавиатуре. В комнате повисло молчание, нарушила которое моя незримая коллега.

– Да, двадцать один день назад он получил уведомление о разрыве трудового договора. Хм… Парня сократили с нарушением трудового кодекса. Выплат за три последующих месяца не дали, новым местом работы не обеспечили, а чтобы жалобу не подал, так и с базы не удалили. Официально он еще числится среди работников компании «Рихард и Ко». Пока он там висит, новую работу ему не найти. По-хорошему, парню нужно подавать жалобу. А по-плохому, позвонила бы ты этому Рихарду с его «Ко» и пригрозила проверкой его деятельности.

– Присылай телефон, – пробурчала я. Откровенно хотелось уже поужинать и завалиться на кровать. Пощелкать каналы телевизора, может, что-нибудь посмотреть.

На визоре высветились цифры телефона. Не прерывая связи с девятьсот пятьдесят первой, я отправила запрос этому номеру. Ответили быстро.

– Дуклас Рихард слушает. Откуда у вас мой личный номер? – голос был высокомерным и, чего скрывать, неприятным.