– Мне тоже поджарку. Но у меня особая просьба. Прошу вас добавить к блюду мелко нарезанный лук, пару маслин. И заменить основной гарнир – вместо жареной картошки положите гречневую кашу с оливковым маслом.

Официант выслушал мужчину, а спустя какое-то время принес обоим, отцу и его соседу, абсолютно одинаковые блюда, без мелко нарезанного лука, маслин и гречневой каши с оливковым маслом. Мужчина только печально вздохнул и съел то, что ему дали.

В те времена ходил анекдот, хорошо отражавший общепитовскую ситуацию. Директор столовой интересуется у коллеги:

– Слушай, у тебя люди в охотку едят котлеты. Из чего ты их делаешь?

– Берем хлеб, добавляем немного мяса.

– Ах, ты и мясо добавляешь, тогда все понятно.

Вспоминали мы и о том, как наша семья любила выезжать в выходные дни в более отдаленные районы, Кудепсту и Адлер. Мы оставляли машину на шоссе и по широкому кукурузному полю пробирались к берегу. Море здесь отличалось голубизной и чистотой. Мы купались, а затем устраивали на берегу пикник. Ну а на пляже Красного Штурма, о чем говорилось в первой части этой книги, завязалась наша дружба с Наташенькой, переросшая в любовь.

Вспоминал я о том, как в детстве ездил с папой в Абхазию. Как-то прибыли мы на пирушку местных начальников. Тамада поинтересовался моим именем и последующие минут десять, не имея ни малейшего представления о моих способностях и наклонностях, расписывал «великыя достижения Жэны» во всех областях, от математики до футбола. Народ слушал, одобрительно цокал языками и гудел.

За детские годы я к таким тостам привык, сам научился награждать присутствующих дифирамбами. А вот мой тесть Евгений Павлович, хотя его молодость тоже прошла на Кавказе, за время проживания в Москве отвык от южного стиля. Вернувшись из командировки на юг, признался, что был шокирован тем, как его расхваливали в тостах местные коллеги.

У кавказцев, впрочем, есть весьма логичное объяснение подобному елею: в тостах говорится, мол, ни о том, каков человек на самом деле, а о том, каким оратор его хочет видеть, об идеале, к которому стоит стремиться.

…В моем детстве заезжали мы с папой еще в один абхазский город Очамчиру, центр крупного сельскохозяйственного района, расположенный к югу от Сухуми. Прибыв туда в первый раз, решили прежде всего нанести визит знаменитому горожанину Мелитону Кантария, Герою Советского Союза, водрузившему Знамя Победы над фашистским рейхстагом. Остановили свою машину на центральной площади города, заполненного, несмотря на разгар буднего дня, расслабленно выглядевшими мужчинами. Они лениво перебрасывались репликами, лузгали семечки, пили из миниатюрных чашечек турецкий кофе. Отец обратился к стайке таких мужчин с вопросом: как найти местный магазин, где, по имевшимся у нас сведениям, трудился Кантария. Мужчины в ответ встрепенулись и расхохотались. Один из них, верзила с огромным животом и фуражкой – «аэродромчиком для мух» на голове, просветил папу: «Слушай, дорогой, у нас в городе вообще никто не работает! А ты хочешь, чтобы сам Кантария работал?!».

Мужчины затем разъяснили нам, как проехать домой к герою.

Там мы его и нашли, с компанией друзей. Среди гостей Кантария, кстати, был мужчина явно африканского происхождения – с темным цветом кожи, курчавой шевелюрой, широким носом. Разговорились. Оказалось, что в Очамчирском районе проживало несколько семей такой внешности. А в сельсовете Адзюбжа, что неподалеку от Очамчиры, был целый поселок людей с негритянскими корнями. Имелись негроиды и в селе Ачандара Гудаутского района. Все они носили абхазские фамилии и считали себя коренными абхазами. А что, собственно, удивляться? У Абхазии такая богатая история, кто только не прибивался к этим благодатным берегам!