Мифы Восточной Сибири. От Ангары и Енисея до небесного кузнеца Божинтоя и солнечной девы Нёлтек Татьяна Муравьева
Все права защищены.
Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Татьяна Муравьева, 2025
© Оформление. ООО «МИФ», 2025
Предисловие
Книга «Мифы Восточной Сибири. От Ангары и Енисея до небесного кузнеца Божинтоя и солнечной девы Нёлтек» познакомит читателя с мифологией эвенов, эвенков, юкагиров, якутов, долган, бурят, тувинцев, хакасов и тофаларов. Она включает в себя около ста мифологических сюжетов, часть из которых представлена в кратком пересказе, часть – в литературной обработке.
Изображение духа – покровителя семьи. Эвенки. Россия, Красноярский край, Туруханский р-н (Туруханский край), конец XIX в.
© МАЭ РАН 2024
Книги серии «Мифы от и до» относятся к научно-популярному жанру, однако мифология, по сути, находится на стыке науки и искусства: мифы содержат в себе огромное количество информации об истоках мировоззрения, общественных отношениях, о древнем быте того или иного народа и человечества в целом, но в то же время каждый миф, мифологический рассказ или мифологическая сказка – это устное народное творчество, то есть художественное произведение. Поэтому читательские требования и ожидания по отношению к литературе этой тематики могут существенно различаться.
По поводу пересказа и литературной обработки фольклорных произведений издавна ведутся горячие споры, причем одним из основных является вопрос о том, что же следует считать оригинальным произведением устного народного творчества, а что его пересказом. Обычно оригиналом считается полевая запись, то есть текст, записанный собирателем непосредственно от рассказчика (в специальной литературе рассказчиков называют информантами). Однако рассказ любого информанта несет на себе печать его индивидуальности, то есть уже является пересказом. Информанты же бывают очень разными. Среди них встречаются профессиональные сказители с обширным репертуаром и великолепным языком, но бывают и обычные люди, которые стараются вспомнить слышанное в детстве от бабушек и дедушек, путаются, смущаются, с трудом подбирают слова, и в результате рассказ получается несвязным, отрывочным, с невнятным, а то и вовсе непонятным сюжетом. Своя специфика есть и у полевых записей XIX – начала XX века, сделанных собирателями-энтузиастами – сельскими священниками, учителями и врачами. В то время методика записи фольклора еще не была достаточно разработана, рассказ информанта часто записывался не дословно, а по памяти, поэтому иные из таких записей отличаются сухим, канцелярским языком – или, наоборот, в них привнесены «красивости», имеющие искусственное, книжное происхождение. Однако, несмотря на все вопросы и противоречия, именно полевые записи являются бесценным источником и для научного исследования, и для художественного пересказа.
Изображение духа – покровителя охоты. Эвенки. Россия, Эвенкийский автономный округ, конец XIX в.
© МАЭ РАН 2024
Художественный пересказ фольклорных произведений – особый жанр литературного творчества, в котором работали многие литераторы, начиная со знаменитых Шарля Перро и братьев Гримм. Блестящие пересказы принадлежат перу С. Т. Аксакова, А. Н. Толстого, Б. В. Шергина, Д. Д. Нагишкина, А. И. Любарской, И. В. Карнауховой и др. Алексей Николаевич Толстой, чьи пересказы русских народных сказок до сих пор остаются каноническими, говорил об этой работе: «Я поступаю так: из многочисленных вариантов народной сказки выбираю наиболее интересный, коренной, и обогащаю его из других вариантов яркими языковыми оборотами и сюжетными подробностями».
Пересказ фольклорных произведений – сложная и невероятно увлекательная работа, которую можно сравнить с работой художника-прикладника, имеющего дело с материалами, созданными самой природой (камнем, металлом или деревом), где главная цель – выявить и показать истинную, глубинную красоту самого материала, сохранив его изначальную сущность и самобытность. Работая над книгой, я по возможности стремилась именно к этому и очень надеюсь, что хотя бы отчасти мне это удалось.
Серница с прикрепленным к ней мешочком для трута. Тунгусы, ламуты. Россия, Якутия (Саха). 1880–1886 гг.
© МАЭ РАН 2024
Так что приятного Вам чтения, дорогой читатель!
Часть I. Мифы эвенков
Эвенки – один из самых широко расселенных народов Сибири. Их территория – 2,5–3 млн км>2 – занимает около >1/>4 всего Севера, Сибири и Дальнего Востока. Эвенкийский язык относится к северной ветви тунгусо-маньчжурской группы языков. В дореволюционной России эвенков называли тунгусами.
По одной из версий, самоназвание народа – эвенки – происходит от названия горного хребта Увань, в отрогах которого некогда кочевали предки эвенков – племена хисцев, родственные воинственным гуннам. В середине I тысячелетия н. э. часть этих племен переселилась на север от Амура и назвалась народом увань, или эвэн.
Большая часть эвенков обитает на обширных пространствах от Енисея до Охотского моря, занимаясь охотой и оленеводством, а на сравнительно небольшой территории Южного Забайкалья живут коневоды, скотоводы и земледельцы. Эвенкийские земли почти полностью покрыты горной тайгой, так что охота была излюбленным занятием даже тех эвенков, для которых она не являлась основным источником существования. Зимой охотники пользовались особыми лыжными палками с железным крючком на верхнем конце, которым цеплялись за стволы деревьев, облегчая себе подъем в гору и тормозя при спуске.
В старину каждый эвенк был не только охотником, но и воином; в эвенкийских преданиях много рассказывается об ожесточенных межплеменных войнах. Искусству сражаться мальчиков обучали с детства, воин должен был владеть мечом, уметь стрелять из лука и увертываться от стрел, долго бежать без отдыха, высоко и далеко прыгать. Эвенкийские кузнецы искусно ковали оружие, панцири и шлемы. В случае нападения врагов эвенки быстро возводили своеобразную крепость: чумы устанавливались по кругу и перед каждым из них ставили изгородь, из-за которой отстреливались.
Эвенкийский чум представлял собой каркас из жердей, покрытый берестой или корой лиственницы, а в зимнее время – оленьими шкурами или ровдугой[1].
Остов чума, Кана. Тунгусская экспедиция, фотоснимок № 34. 16 августа 1930 г.
ГАУК НСО «НГКМ»
Традиционный эвенкийский костюм отличался своеобразием и был очень живописен. Мужчины носили меховой или ровдужный кафтан мирэлэн, плотно облегающий фигуру и напоминающий покроем европейский фрак: короткие передние полы, а сзади длинный острый хвост ирги, предназначенный для того, чтобы можно было сидеть на холодной земле или камнях. Женский кафтан был длиной до середины икры, отрезным по талии, с широкими сборками. И мужчины и женщины носили длинные, богато украшенные нагрудники, нижний край женского нагрудника был прямым, мужского – клиновидным. Костюм богато расшивали бисером, украшали бахромой. Все исследователи отмечали необычайную красоту и изысканность эвенкийских нарядов. Известный этнограф Матиас Кастрен (1813–1852) писал: «Тунгусы – изящный, нарядный и щеголеватый народ»[2].
Мифология эвенков имеет много общего с мифологией других тунгусо-маньчжурских народов: ульчей, нанайцев, удэге и др.
В эвенкийском фольклоре довольно много мифологических рассказов о сотворении мира. В одном из них говорится о том, что в изначальные времена над бескрайним океаном летала одинокая утка. Она снесла два яйца, которые упали в воду, и из них вылупились двое братьев-богов. В различных вариантах мифа братья называются по-разному: старший может носить имя Харги, Хырга или Бунинка, младший – Сэвэки, Ховоки или Буга. Эти боги сотворили землю и все живое на ней.
Почитание водоплавающей птицы встречается у очень многих народов, и мифологический сюжет, в котором прародительницей богов является утка, относится к числу древнейших.
В других, вероятно более поздних, версиях эвенкийского мифа о сотворении мира появление братьев-богов никак не объясняется, они уже изначально существуют как данность посреди первобытного Хаоса:
В начале времен плавали по бескрайнему Мировому океану на маленькой лодке Харги и Сэвэки. Шло время, миновало много столетий, и однажды Харги спросил брата: «Когда же наступит конец нашему плаванию?» Сэвэки ответил: «Тогда, когда мы сотворим земную твердь». Он ушел[3], а через три года вернулся и принес на плечах огромную гору. Бросил ее в воду, и гора стала земной твердью.
Братья-творцы, стоящие у истоков мироздания, встречаются в мифах многих народов, причем обычно они выступают в качестве антагонистов: старший брат завидует младшему и пытается уничтожить его творения, но, как правило, ему это не удается.
Эвенки рассказывают, что, создав землю, Сэвэки улегся на ее краю и заснул. Харги, задумав уничтожить земную твердь, стал вытягивать ее из-под брата, но вытянуть не смог, а только растянул до теперешних размеров.
В процессе сотворения человека Харги и Сэвэки также проявляют себя как соперники:
В изначальные времена, когда свет только-только отделился от тьмы и появилась земная твердь, заспорили Харги и Сэвэки, кому из них населять землю людьми. Говорит Харги: «Я старший брат, и мне принадлежит это право!» Но Сэвэки с этим не согласился. Братья крепко поссорились и в конце концов решили устроить состязание: кто сумеет вырастить на дне моря сосну, чтобы дотянулась она до самого неба, тот и сотворит первого человека. И вот по велению Сэвэки показалась из воды молодая сосенка, стала расти и наконец уперлась вершиной в небесный свод. А сосна, взращенная Харги, поднялась только до половины, закачалась и рухнула в воду.
