И как ему в дней круговерти спастись от судьбы.

Всё будет спокойно, без длительных битв и борьбы

Он царства лишится, во мрак и ничтожество ринет»!

«Так слушай, титан! И узнай всё, что будет с тобой,

Когда не исполнишь ты Зевсову волю, герой!–

Воскликнул Гермес,– Всю скалу эту вместе с тобою

Во мрачную бездну ударами молний своих

Зевс бросит. Тебя на века он от солнца укроет.

Там будешь терзаться под каменным сводом глухим.

И минут века, и тебя он поднимет из бездны.

Но нет! Не на радость увидишь ты солнце опять.

Могучий орёл прилетит к тебе из поднебесья

И печень твою станет рвать на куски и клевать.

Но будет она вырастать. Всё ужасней страданья.

Так будешь висеть ты на этой скале день за днём,

Покуда другой, сокрушаясь о горе твоём,

В Аид не сойдёт за тебя сообразно желанью.

Не лучше ли Зевсу тебе, Прометей, уступить

И снова, как прежде, привольно и радостно жить»?

Но гордый титан оставался глухим, непреклонным.

И сердце героя ничто не могло устрашить.

Но, вдруг, задрожала земля, гор осыпались склоны,

И жуткие молнии с громом всё стали крушить.

На море валы поднялись, как огромные горы

И рухнули с белою пеной на каменный кряж.

И в далях морских, на окрашенном кровью просторе,

Возник, ужасающий ликами смерти, мираж.

Скала с Прометеем качнулась, потом задрожала

И воздух прорезал его оглушительный крик:

« О, Зевс, ты ударил, но цели своей не достиг!

Чтоб сердце моё ужаснуть, грома с молнией мало!

О, матерь Фемида! Зефир, всем дарующий свет!

Смотрите, что делает Зевс! Кар ужаснее нет»!

И с грохотом страшным скала с Прометеем упала

И рухнула в бездну, что тотчас разверзлась под ней!

Там мрак вековечный, надежда светить перестала,

Там сыро и тихо, и ночи кромешной темней…5

Проплыли века над землёй бесконечным потоком,

И Зевс Прометея вновь поднял из мрака на свет.

Но здесь, на скале, как доныне во мраке глубоком,

Страданьям титана конца долгожданного нет.

Ещё тяжелее, ещё хитроумнее муки.

Простёрт на скале, к ней прикован, приколот герой.

Палит его зной, ветер с моря пронзает сырой.

Он сдвинуть не может затёкшие ноги, ни руки.

Его измождённое тело сечёт снег и град

Но этого мало. Из самых ужасных «наград»,

Которыми Зевс удостоил теперь Прометея,

Явился могучий, как барс, чернокрылый орёл.

С утра он недолго над мокрыми скалами реял,

Затем Прометею садился на грудь, дик и зол,

терзал её острыми, словно стальными когтями

и печень клевать начинал. Кровь на камни рекой,

И там, под скалой, запекалась густыми комками,

И в воздухе смрад поднимался ужасный, густой.

А печень за ночь вырастает. Бессмертное тело

Растить продолжает всё то, что погибло вчера.

И новое утро. И новый обед для орла:

Зажившая рана и печень, и снова – за дело.

И в муке такой пролетают года и века,

Но дух Прометея не сломлен и воля крепка.

А там, на Олимпе, назрели давно перемены.

Титаны пред Зевсом склонились. Покорны ему.

И Зевс из Тартара их вывел на свет поименно.

Теперь они тихо и мирно по всей ойкумене живут.

И вот они здесь. Прометея скалу окружили.

Огромные, мощные стали его убеждать

Склониться пред Зевсом, служить, как отныне служили.

Пришла и Фемида, несчастная, вещая мать.

Молила она Прометея: «О, сын мой, могучий,

Смири дух свой гордый, пред силою Зевса склонись!

Ему не противься. О, жизнь моя больше не жизнь!

Страданьем твоим светлым днём, тёмной ночью я мучусь.

Открой громовержцу нехитрую тайну его.

Теперь он другой. Не обидит теперь никого.

Давно он уже не тиран. Правит ровно и честно.

Хранит государства, законы и нормы блюдёт.

Людей покровитель, ему всё на свете известно.

Приветствует правду, по правде в ответ воздаёт.

Одно лишь его по сей день беспокоит, тревожит: