Зная, что Рэму удалось получить звание пилота пятого ранга на целый год быстрее, Эдриан поначалу сомневался и побоялся на год раньше вводить сына в курс дела. Но позже все же решил не дожидаться, пока Рэм получит звание командира. Он видел, что сын усердно занимается и нацелен идти только вперед, поэтому перестал терзаться сомнениями.

За день до экзаменационного дня отец тайком провел Рэма в архив, где хранились старые исторические документы, подтверждающие существование Симминеи. Эдриан, узрев в сыне большой потенциал, возложил на него значительные надежды. Рэм и раньше отрицательно относился к проявлению всякого рода насилия, а теперь и вовсе, опешив от полученной информации, пока совсем не понимал, что он мог бы предпринять. Но то, что оставаться все как есть больше не может, он понимал совершенно ясно.

Мэй Торнтон – длинноволосая двадцатилетняя симминейка, стояла в полной растерянности. С подкатывающими к ее карим глазам слезами она слушала бранную речь фанна – управляющего столовой.

– Как же ты умудрилась расколотить шесть комплектов для завтрака?! – кричал высокий громогласный управляющий, все больше нависая над ней. – Я тебя спрашиваю! Неуклюжее ты создание!!

Мэй всеми силами старалась сдерживать слезы, она смотрела в пол, опустив голову. Управляющий, все больше распаляясь, отвесил ей мощную оплеуху. Да так, что потом еще долго на нежной белой коже ее щеки красовался красный отпечаток его ладони.

– Скоро пилотам будет не из чего есть! Все отработаешь сверхурочными сменами и уж постарайся больше не колотить посуду. Все понятно?!

– Да, сэр, – ответила Мэй, тихонько всхлипывая.

– Свободна! Иди работай!

Мэй выскочила из кабинета управляющего, еле сдерживая слезы она, добежала до подсобного помещения, захлопнула за собой дверь и разрыдалась. Посудомойщица Анна – полная рыжеволосая женщина с добрыми карими глазами, обняла Мэй по-матерински и стала утешать, ласково приговаривая:

– Ну, ну, ну. Все хорошо, девочка, не плачь. Мы это переживем. Все образуется.

Мэй рано стала сиротой. Ее отец погиб во время работ в рудниковой шахте, когда ей было всего два года, и его она совсем не помнила. А мать – Карина Торнтон – умерла от тяжелой болезни, едва Мэй исполнилось двенадцать лет.

Фанны на симмах экономят, поэтому из медицинских услуг им доступны только самые необходимые. Для поддержания их работоспособности и чтобы избежать заражения фаннов какими-нибудь заболеваниями, симмы ежегодно проходят обязательные медицинские обследования. Фанны проводят им обязательные вакцинации, и симмы имеют право получить неотложную экстренную помощь. Тяжелые, серьезные болезни, требующие больших материальных затрат, симмам лечить запрещено. Они продолжают работать, пока могут, и часто умирают прямо на рабочих местах.

Так случилось и с матерью Мэй. Как любого симма, лечить ее ни кто не собирался, и до последнего дня она продолжала ходить на работу, чтобы им с дочкой было чем питаться. Работала Карина уборщицей в лицее для детей фаннов. В день, когда ей стало очень плохо, она присела на лавочку в кладовке для рабочего инвентаря и так там и скончалась.

После смерти матери Мэй забрали в приемную семью друга ее отца – рудокопа Сема Хетвилла и посудомойщицы военной столовой Анны Хетвилл. У них в семье был свой родной сын, ровесник Мэй – Джон, который постоянно ее задирал и не очень-то желал работать, что почти не свойственно симмам. Постоянно получая тумаки от фаннов, он кое-как мел дорожки здесь же, в военном гарнизоне. Такое поведение симмов в последние годы стало встречаться все чаще.