Впрочем, несмотря на констатацию отсутствия важнейших элементов бытия, нечто все же существовало. Что? Гимн описывает состояние в Начале Начал через характеристику того, что он определяет как «Нечто Одно». Причем оно определяется как нечто дышащее: «дышало, не колебля воздуха», – ведь воздуха еще не было. Дыхание – очень важный компонент парадигмы космогенеза, часто соотносимый в древнеиндийской космологии с понятием прана, которое выступает в качестве одной из ключевых космогонических сил. Была «вода – глубокая бездна»: мотив первобытных вод – очень распространенный в космогонических мифах разных народов.

Говорится также о «пучине», судя по всему, тождественной упоминаемой в гимне «пустоте», в которую было заключено «жизнедеятельное начало». Таким образом, была пустота, заключавшая в себе креативное начало, принцип движения и творения. Понятие пустоты – часто встречающийся мифологический концепт. Но это совсем иная пустота; она вовсе «не пустая», она содержит в себе то, что потом превратится в Сущее, в ней заключены все возможности творения и все будущие формы будущих творений.

Любопытно, что здесь идет речь о творении, а Творца, в сущности, нет. Боги, участвующие в завершении творения, появляются на более поздних этапах. Нечто Одно пребывает в «Начале Начал», в «пустоте», в которой содержатся все принципы и идеи творения. А сам процесс творения, судя по гимну, начинается тогда, когда на него, т.е. на «Нечто Одно», «находит желание». Желание как бы запускает в действие механизм творения. Не менее важными исходными креативными принципами являются также «жар» (необходимый для проявления «жизнедеятельного начала») и мысль. «Жар» (на санскрите тапас – «тепло», «жар», «пыл», «мучение») в древнеиндийской мифологии – космический жар, рассматриваемый как универсальный космогонический принцип. Кстати, тепло, очевидно, тождественное жаре, в космологиях обычно увязывается со светом.

«Мысль» здесь также занимает видное место. Притом речь не идет о том, чья это мысль. Мысль в данном случае выступает как трансцендентный, идеальный принцип, соотносящий акты творения с той же сферой «умного делания». Упоминаемые в гимне мудрецы ни в коем случае не должны восприниматься как конкретные персонажи: они – носители, вернее – символы этой мысли. Более того, мысль здесь не просто мысль, а «семя мысли», т.е. мысль заключает в себе оплодотворяющий принцип: порождение как бы происходит в сфере мысли, в сфере «умного делания».

Сказанное выше о мысли в гимне соотносимо с известным многим мифам мотивом порождения с помощью ума. В мифах встречаются такие mind–born («рожденные в уме») персонажи. Вспомним, например, древнегреческую Афину, рождение которой относительно поздние мифы приписывают союзу Зевса и Метиды (ее имя, кстати, переводится как «мудрость», «мысль», «размышление»). А по другим версиям мифа, Афина появляется из головы Зевса в полном боевом вооружении и с воинственным кличем[38]. Любопытно, что в древнегреческой мифологии Афина – мысль Зевса, осуществленная в действии.

Интересно упоминание в гимне «сил растяжения». Растяжение, таким образом, также присутствует в первоначальных актах творения, в результате которых творится – с помощью «сил растяжения» в том числе – пространство. Другими словами, происходит переход от сжатого, свернутого состояния (которое не может быть названо пространством) собственно к пространству, с присущими ему измерениями и аспектами. Еще одна странная деталь – «шнур», натянутый поперек. Поперек чего? И что это за шнур? Оказывается, мотив шнура (веревки, золотой нити и т.п.) также часто встречается в мифах: смысл этого шнура, согласно мифам, состоит в обеспечении связи, с одной стороны, транс–цендентого Мира, восходящего к неявленному, беспричинному, беспредельному, первичному Абсолюту, и, с другой стороны – Мира конечного, явленного и Мира людей.