Первая менструация у женщин всего мира – важное событие. В этот момент девочка теряет контроль над своим телом. Она больше не принадлежит себе, а становится орудием некоего процесса. Природа берет над ней верх.

Джеймс Джордж Фрэзер[8] очень четко описывает это в фундаментальном труде «Золотая ветвь». Когда у юной девушки начинается первая менструация, ее отводят в специальную хижину, вокруг которой женщины пускаются в пляс. На это есть две причины: девочка обретает силу, от которой следует защитить и общество, и ее саму, а также она должна осознать, что с ней происходит и кто она такая.

Я бы сказал – надеюсь, меня не начнут опрометчиво цитировать,– что жизнь застает женщину врасплох и подчиняет себе. Волей-неволей девочка превращается в женщину: у нее начинается менструация, а через несколько месяцев она беременеет и рожает. Она становится матерью, от которой ей не нужно отрываться,– она сама превращается в Великую Мать.

У мальчика все по-другому. Когда приходит время становиться мужчиной, он должен что-то сделать. Природа ни в чем не берет над ним верх. Когда юноша проходит инициацию, им овладевает общество – общество мужчин. Ему говорят: «Послушай, парень, ты больше не тот, кем себя считал». Обряды мужской инициации всегда более суровы по сравнению с женскими ритуалами. Мальчику приказывают взять или принести что-то опасное; его избивают, его тело меняется, и только тогда он становится орудием общественного порядка.

Женщина олицетворяет саму Природу. Мужчина олицетворяет общество и разделение – общество, настроенное против другого общества. Его миссия – совершать достижения и доказывать, что он здесь главный. У женщин нет нужды доказывать свое превосходство; среди них просто есть те, кто мудрее, кто знает больше, чем другие.

В культуре, где все живое тесно переплетено и где главенствует плоть, преодолеть некий рубеж – уйти и побыть какое-то время на мужской земле, найти свое место и пожить там, где рядом нет женщин, – трудная задача. Юноша обретает стержень и после этого может вернуться в общину. Так «маменькин сынок» превращается в мужчину.

Получается, что по крайней мере в более ранних культурах гендерные роли определяла биология человека?

Богиня – это олицетворение того, что воплощено в каждой женщине. Это целая структура энергий, проходящих через ее тело. И поскольку именно женщина рождает и питает свое дитя, женское начало ассоциируется с силами земли, которая рождает и питает нас. Соответственно, женщина принадлежит миру семян и всходов. Она – трансформер, превращающий сперму в жизнь и кровь, это ее мифологическая роль.

Само женское тело служит такой миссии. Мужское – нет. Благодаря «комплектации» ниже пояса у него нет такой биологической функции. Мужчина ассоциируется с защитой и сознательными действиями. Поэтому, как правило, в мифологическом контексте мужчина – это тот, кто оберегает жизненную силу, заключенную в женщине.

На протяжении тысячелетий характерными атрибутами человеческого бытия были войны, борьба, тяжкий труд, освоение территорий, строительство зданий и так далее. Все это – работа мужчины. Он должен ее делать, он создан для этого. А женщина для этого не создана. Она окружена детьми, ее задача – рожать и вскармливать. Ее действия не являются сознательными. Она подчинена жизни. И потому ее роль заключается в том, чтобы поддерживать, продолжать и подпитывать жизнь. А задача мужчины – создавать и защищать пространство, на котором все это может происходить.

Мужчина должен действовать сознательно. И потому его следует приучать к сознательности. Женщину нужно приучать принимать суть происходящего и понимать, почему происходит то, что происходит.