– Спасибо, что нашел меня – сказала я с чувством, и, не удержавшись, зевнула. Стресс и прогулка пешком через весь голос сделали свое дело.

– Тебе нужно поспать, – заметил Александр. Кажется, моя искренняя благодарность смутила его, – слишком уж много всего на тебя свалилось.

– А ты не уйдешь? – испугалась я. Мне и правда хотелось хоть ненадолго погрузиться в забвение, но я не могла вынести мысли, что снова останусь одна.

– Ну куда же я от тебя денусь?

Я завалилась на диван в своей комнате и зарылась под мягкий рыжеватый плед.

– Это Принц, – я показала Александру чучело кота, лежащее возле подушки.

Он пожал плечами.

– Не люблю животных. Хотя такое бы завел – неприхотливое.

– Ложись, – я похлопала по дивану рядом. Сонное сознание отметило, что это не совсем прилично, но я знала точно – без присутствия Александра в комнате я не усну. Не сидеть же ему на стуле или на полу!

– Я не устал.

– Пожалуйста! Побудь рядом, пока я не усну.

– Ладно.

Наплевав на остатки условностей, я устроила голову на плече Александра, перекинула на него часть пледа и тихонько засопела. Было очень уютно, и я потихоньку скатилась в блаженное забытье.

Проснувшись, я уже не обманулась мыслью, что «манекены» мне приснились. Я чувствовала себя, наконец, морально здоровой и отдохнувшей. Но вдруг ледяной страх проник в сердце: рядом никого не было. «Манекены» настоящие, с этим я примирилась, но мой гость – вдруг он мне приснился?

– Александр! – хрипло прокричала я.

– Я на кухне! – беззаботно откликнулся он, – иди завтракать!

Кое-как выпутавшись из пледа (несколько раз перекрутила его вокруг себя во сне), я вбежала на кухню и так и замерла на пороге: на столе стояли две чашки кофе и тарелки с разнообразными крошечными бутербродами. Они были затейливо украшены. Не подумала бы, что все это сделал Акунин.

– Ого… – сказала я, – так значит, приборы работают? Микроволновка, плита и все такое.

– Дело не в приборах и технике, – заметил Акунин, – дело в людях. Без работников эфира, к примеру, не будет телетрансляций, без сети – интернета и связи, но я уже проверил – сам по себе телевизор работает, и, если у тебя есть фильмы на дисках или флеш картах, думаю, их можно посмотреть.

Я легонько потерла виски.

– То есть, все, чего мы касаемся, как бы «размораживается»? Но почему не сами люди?

– Понятия не имею, – радостно сказал он, – все это не поддается логике, иначе я бы все уже разложил по полочкам.

– Тебе нравится ничего не понимать?

– Мне нравится хоть что-то не понимать, – он галантно отодвинул для меня стул и мне стало как-то неловко за глупый «наезд».

– Значит, – я кашлянула, – ты…кто-то вроде вундеркинда?

– Можно сказать и так.

– Двести пятнадцать на четыреста сорок восемь?

Вопрос был задан в шутку, но Александр тут же ответил:

– Девяносто шесть тысяч триста двадцать.

Я удержалась от «отвисания челюсти» только потому, что во рту был чай.

– Да ладно! А если я проверю?

– Валяй.

Я достала телефон. Позвонить по нему было нельзя, но воспользоваться калькулятором – запросто. Когда аппарат выдал названную Александром сумму, я покачала головой.

– Так не бывает. Это какой-то фокус.

– Назови еще что-нибудь, посложнее.

– Семьсот восемнадцать минус сто пятьдесят умножить на четыре разделить на три, – не задумываясь, наговорила я.

– Пятьсот восемнадцать. Эх, малышка, я думал, ты хотя бы используешь корни или уравнения.

Из вредности я все-таки проверила данные. Пятьсот восемнадцать. Ну надо же!

– А книги? – не унималась я, – можешь узнать отрывки произведений?

– Легко.

– «В белом плаще, с кровавым подбоем»…

– Мастер и Маргарита. Булгаков.