– Мы так и будем стоять здесь? Ты, кажется, хотел проводить меня, а не устраивать глупые представления.

Мои слова звучали нарочито грубо, но нападение казалось единственной защитой.

– Идем, – сухой голос Джейсона говорил о том, что шутить он тоже уже не настроен. – Комната за зеркалом должна была вернуть нас на вечеринку.

Я молчаливо пошла за ним к знакомой зеркальной раме портала и вскоре оказалась в уже знакомом затхлом пыльном помещении с несколькими дверьми. Вот только от этих самых дверей не осталось и следа, как и отверстия, через которое я, Тина и Билли пролезли сюда из комнаты на первом этаже. Все было частью иллюзий и преображений, над которыми потрудились старшекурсники. И зеркала-порталы на стенах уже не маскировали никакие двери.

– Леди?

Я задержалась у прохода, в котором не так давно скрылись Тина и Билли. В непроницаемой тьме зеркала, на первый взгляд, не было ничего, кроме зияющей пустоты. И, тем не менее, нечто внутри портала свело с ума хрупкую девушку и сильного парня. Неожиданно я почувствовала, как по коже побежали мурашки. На какое-то мгновение показалось, что все это время мрак наблюдал и за мной.

– Что с тобой?

Голос Джейсона словно пробудил меня. Вздрогнув, я оторвала взгляд от сквозящего холодом зеркала и посмотрела на старшекурсника так, словно увидела его впервые.

– Сюда, – неуверенно ответила я. – В этом направлении пошли Тина и Билли, когда…

Слова комом застряли в горле. В памяти снова всплыли обезумевшие глаза сокурсницы, а потом отчаяние и безысходность, с которой Билли Бэнкс говорил о голосе в голове.

– Не переживай, – тихо сказал Джейсон. Одну руку он положил мне на плечо, а другой вынул кристалл из рамы портала, снова превратив его в обычное зеркало. – Мы обязательно выясним, кто в этом виноват, и разберемся с ним. Идем, тебя наверняка потеряла подруга.

Милтон заботливо подтолкнул меня к единственной настоящей двери, оставшейся в этой комнате. Когда Джейсон повернул ручку, мы вернулись, наконец, в залитую светом и музыкой гостиную.

Я облегченно выдохнула и пообещала себе – больше никаких порталов.

– Леди, снова опоздаешь!

Поправив волосы, я оторвалась от зеркала и схватила сначала рюкзак, а потом сумку с формой. Тут же непроизвольно поморщилась, когда лямка надавила на перебинтованный порез. После посвящения прошло целое двулуние, но раненая ладонь все еще отзывалась тупой болью.

Вся семья уже завтракала.

– Доброе утро, – улыбнулась я, подойдя к столу и сев рядом с сестрой.

Запах свежеиспеченных вафель мгновенно пробудил аппетит, и я налила в тарелку большую порцию вишневого джема.

– У меня сегодня презентация крупного проекта, – сообщил папа. – Я закончу пораньше и буду проезжать мимо академии, могу забрать тебя.

– Я задержусь, у нас занятия допоздна.

– Твоя академия сведет меня с ума! Особенно ваши тренировки, – запричитала мама. – У тебя до сих пор не зажили раны на руке! Неужели они допускают тебя к занятиям в таком состоянии?

– А что делать? Многие хранители сражаются и не с такими царапинами, – неосмотрительно ответила я и тут же заметила посеревшее лицо отца.

– Если тебе так тяжело дается обучение, то ты еще можешь перевестись в университет. Декан «архитектуры» – мой знакомый. Думаю, он мог бы принять тебя посреди семестра.

Папа при любом удобном случае пытался настоять на своем. Сегодня, к счастью, он делал это довольно мягко.

– Мне не тяжело, – закатила я глаза. – Сколько можно об этом?

– Как ты вообще умудрилась пораниться, у тебя же барьер! – Анна сделала невинное лицо, но в ее голосе чувствовался сарказм.

Ругаться с утра хотелось меньше всего, поэтому сестра не дождалась ответа. Родители не знали, что рану я получила на посвящении. Пришлось придумать абсолютно нелепое оправдание, рассказать про тренировку и выставить себя неудачницей, но это было меньшим из зол. Узнай они об истинной причине, думаю, меня бы уже заперли дома, а мама каждое утро пила бы зелье из мяты.