– Выясним, не волнуйтесь. И скоро, – заверил Явин. – Мы сняли отпечатки пальцев с каждого сантиметра в комнате. Если убийца проходил по улице или даже за домами, это наверняка зафиксировали камеры видеонаблюдения. Вот увидите, через сорок восемь часов будут произведены первые задержания. – Он повернулся к Дорону. – Думаю, первые результаты вскрытия появятся к вечеру. Вы оставили свой номер телефона инспектору?

– Да, – кивнул Дорон, – мы переговорили до того, как он уехал. Если я правильно понимаю, то… вы тут уже закончили?

– Да, – сказал Явин, – извините за разгром. Так всегда бывает: приходится устроить бардак на месте преступления, чтобы навести порядок в деле. Но мы закончили. Я как раз получил сообщение, что можно снимать охрану. Убирать сигнальные ленты и прочее. – Он двинулся было по тропинке, но притормозил и повернулся к Банкеру и Авигаль. – А вам тут делать нечего. Все, что можно было найти и забрать, уже нашли и забрали. Позвольте полиции делать ее работу.

Банкер, Авигаль и Дорон смотрели, как уезжает дежурная полицейская машина. Дорон сказал:

– Хотите взглянуть на кабинет?

– Да, – выпалил Банкер, а Авигаль одновременно с ним спросила:

– Зачем?

Дорон заговорил не сразу, а после некоторых размышлений:

– Хорошо, если кто-то еще попытается понять, что тут произошло. Раз Бренд связался с вами, у него, очевидно, были на то веские причины. Может быть, вы разглядите то, чего не увидела полиция. Может, мне вообще стоит вас нанять для параллельного расследования.

Авигаль хотела было заметить, что они не знают, почему, собственно, профессор Бренд связался с ними и о чем хотел поговорить, но Дорон уже снова спросил:

– Так… вы хотите взглянуть на кабинет?

И Банкер снова ответил:

– Да!

Кабинет профессора Йонатана Бренда был большим и просторным, в обычные дни, видимо, еще и чистым, содержащимся в идеальном порядке. Сейчас же, после визита полицейских сыщиков и команды криминалистов, он был весь в черных пятнах от дактилоскопического порошка. Отсюда вынесли все, что могло рассказать о случившемся в последние сутки. Однако лицо Банкера не выражало разочарования, и он сказал Авигаль:

– Почему бы тебе не набросать небольшой план комнаты? Просто на всякий случай.

Комната была большой, прямоугольной, с массивной входной дверью. Эта деревянная дверь заметно выделялась в доме – явное свидетельство того, что и лежащее за ней пространство отличалось от прочих комнат, используемых для принятия пищи, сна или досуга. Здесь билось сердце дома. Чуть пониже дверной ручки виднелась большая трещина – след от удара, взломавшего дверь прошлой ночью.

Входная дверь располагалась посередине южной стены кабинета. Рядом с ней, с восточной стороны, возвышались стеллажи, сверху донизу заполненные книгами. Они занимали половину восточной стены и почти достигали потолка. Авигаль быстро пробежала глазами по книжным корешкам. На центральных полках, на уровне глаз, труды по физике и математике; коричневые пыльные тома научной классики были выстроены по темам и высоте рядом с полкой изданий, выпущенных университетами, в которых работал профессор. Содержимое верхних и нижних полок выглядело более хаотичным. Здесь высились кипы научных журналов, листы и папки, стопки сложенных одна на другую книг. Тут не оставалось и свободного сантиметра.

На стене рядом с полками висели две небольшие картины в простых одинаковых деревянных рамах. Первая представляла собой рисунок солнца, на котором сквозь игру оттенков и тени проступало уравнение Эйнштейна, вторая – минималистичный рисунок лампочки, выполненный одной непрерывной линией. Обе площадью не превышали двадцати квадратных сантиметров каждая и висели на одинаковой высоте.