Межзвездный мезальянс. Право на ошибку Эль Бланк

1. Пролог

Жизнь не всегда дарует нам улыбки,

Порою посылает испытания.

И потому у всех есть право на ошибки...

Вопрос: не поздно ли придёт их осознание?

ПРОЛОГ

Ветер яростно завывает в вышине и гонит по небу вереницы плотных сиреневых облаков. Впрочем, чем ближе к поверхности планеты, тем спокойнее становится стихия. Здесь её хватает лишь на то, чтобы мерно раскачивать ажурные ветви высоких кустарников с мелкими пурпурными листьями и синими цветами. Обширный сад вокруг королевского дворца ножницы садовников этой ночью не тронули, вот и разрослась миоца, стремительно выбросив свои ветви навстречу поднявшейся над горизонтом Элдери и покрыв стебли яркими красками.

Заблудившийся в саду ветер, несущий с собой пряный, сладковатый запах, вырвавшись на простор площади перед дворцом, словно радуется вновь обретённой свободе. Поднимает бледно-розовые юбки длинного платья замершей у перил на балконе второго этажа женщины, и они взмётываются, опутывая собой ноги стоящего рядом с ней мужчины. Вернее, прижимаясь к плотной ткани его белоснежных брюк, заключая их в своеобразные объятия. Столь же тесные, как и те, в которых удерживают даму сильные руки.

Торопливый перестук каблучков заставляет пару обернуться. Совсем молоденькая девушка в бордовом платье до колен, взбежав по лестнице на балкон, стремительно бросается к перилам, заглядывает вниз и отталкивается от ограждения, через мгновение оказываясь рядом с родителями.

— Как тебе день рождения, малышка? — ласково спрашивает женщина, притягивая её к себе.

— За-ме-чательно, — нараспев тянет именинница и, поцеловав маму в щёку, отстраняется. Только для того, чтобы тут же попасть в объятия отца.

— А тебе кто-нибудь из гостей понравился? — небрежно, словно невзначай интересуется тот, проведя рукой по идеально прямым, длинным прядкам её волос, переливающимся красными оттенками лансинита.

— Не-а... — Мазнув равнодушным взглядом по фигурам, едва заметным среди кустарников, девчушка легко отмахивается. Смотрит на небольшую площадку, где вольготно разлеглись на кроваво-красной траве восьминогие существа, и в её глазах вспыхивает предвкушение. — Можно я на земульти кататься пойду? Обещаю, что к океану приближаться не буду.

— Хорошо, иди, только с братом, — разрешает отец.

— Спасибо!

Дочь прижимается щекой к его белому с красными вставками мундиру и тут же отталкивается.

— Тис! Лови! — подбежав к перилам, зовёт весело.

Едва касаясь пальчиками металла ограждения, она подпрыгивает и быстрым движением перебрасывает своё тело за пределы балкона. На несколько секунд зависает в воздухе, стабилизируя положение, и лишь затем медленно опускается.

Высокий молодой мужчина в вишнёвом брючном комплекте, до этого терпеливо ожидавший окончания разговора у каменной стены под балконом, делает шаг, наблюдая за её действиями. Его правая рука непроизвольно дёргается, разворачиваясь ладонью вверх, словно желая удержать сестру от необдуманных поступков, но в итоге брат себя останавливает и просто ловит девчушку, осторожно опуская на песчаную дорожку.

— Ты бы поаккуратнее с левитацией, — строго предупреждает. — Всё же для тебя это вторичная способность, не основная. А высота не маленькая, можешь и пострадать.

— Ничего страшного! — задорно смеётся именинница. — Для чего мне тогда регенерация? Да и ты ведь меня страхуешь. Идём! Земульти ждут! — хватает его руку, утаскивая за собой. А на балконе супруги обмениваются тревожными взглядами.

— Эрл, это нормально? — не выдерживает женщина и уточняет: — Её реакция на принцев. Почему организм Евеллины на их присутствие не среагировал и гормональная перестройка не началась? Ей пятнадцать, возраст соответствующий! Она не могла не почувствовать к ним влечения! Ну хоть кто-то должен был ей понравиться! — в голосе появляется отчаяние. — Такие хорошие мальчики! — Нежно-голубой взор пробегает по молодым людям, прогуливающимся среди миоцы.

— Не волнуйся, Эстеллина, — успокаивает супругу муж. — Возможно, симпатия и возникла, просто проявится чуть позже. Ты вечером с Евой поговори. Бывают же случаи, когда осознание привязки приходит через какое-то время, а не сразу.

— Надеюсь!

Она вздыхает и даже улыбается. Вот только беспокойство, поселившееся в глазах, никуда не исчезает. И едва голубой Элдери уходит за горизонт, погружая мир Ланса в темноту, Эстеллина оказывается в комнате дочери. Увидев её в кровати, опускается на край рядом.

— Ты уже легла? Неужели так устала?

— Не устала. Просто... — Ева морщится и замолкает, покусывая губы. Выбирается из-под одеяла, усаживаясь удобнее. Бросает на родительницу полный сомнений взгляд и наконец решается: — А зачем папа спрашивал о том, кто из принцев мне понравился? У меня же ещё десять лет на то, чтобы к ним присмотреться и решить окончательно.

— Не совсем, — мягко поясняет мама, поглаживая руки дочери. — Эти годы не для выбора, а для того, чтобы полюбить по-настоящему. Выбор твой организм сделает сам. Вернее, мы рассчитывали на то, что он сделает это сегодня, потому что мальчики всё время были с тобой рядом. Вот если бы ты этот день провела одна, тогда, конечно, у тебя оставалась бы возможность влюбиться и в более позднем возрасте. И я не понимаю... Ева?

Эстеллина удивлённо поднимает брови, потому что её дочь бледнеет и меняется в лице.

— То есть... — девушка судорожно вдыхает, пытаясь унять охватившее её волнение. — Если мне кто-то нравится, значит, моё тело свой выбор сделало?

— Ну да, — ласково звучит женский голос. — Так кто же тебе сегодня понравился?

— Не сегодня, — хмурится дочь. — Уже давно.

— Как это? Когда? — совершенно теряется Эстеллина.

— Три месяца назад, — неторопливо начинает говорить Ева, взвешивая каждое слово. — Когда мы с Тисом на Землю летали и Елию привезли. Мы же тебе рассказывали про обитателей метеостанции, которые нас приютили. Помнишь, я говорила, что один из метеорологов, Тимофей, помочь вызвался, когда мы улетать собрались? Он с нами был в момент нападения милбарцев. И когда их корабль начал падать, круша лес, Тим от падающего дерева меня оттолкнул, да только толку? Там столько их валилось! — сокрушённо вздыхает. — Я гравитационный щит поставила, чтобы нас не придавило, но парень-то об этом не знал и закрыл меня собой. Потому и слишком близко оказался.

Некоторое время девушка молчит, сосредоточенно размышляя, и продолжает:

— Я тогда сразу не поняла, что по-другому его воспринимать стала. Только когда домой вернулась, об этом задумалась. Потому что начала вспоминать о землянине слишком уж часто. В итоге решила, что это всего лишь мои фантазии. Мне же пятнадцати ещё не было, а ты сама говоришь, что до этого возраста в наших организмах физиологических изменений не происходит. А теперь получается, что это не так? То есть тело может и раньше среагировать? Почему? Может, это как-то связано с тем, что ты сама второй раз родилась на Земле?

Сиреневый взгляд становится требовательным, испытующим, словно Ева уверена в том, что её матери известны ответы на эти вопросы.

— Там же совсем иной механизм взросления, он мог и мой организм изменить, тем более что на твой повлиял однозначно. Если я правильно помню, ты за папу замуж вышла, когда твоему новому телу всего девятнадцать было, а не двадцать пять. Рановато для империанки, не находишь?

От подобного предположения растерянность Эстеллины становится только сильнее.

— Возможно, ты права, доченька, — она медленно выдыхает. — Но всё это надо проверять, разбираться. Ты спи и ни о чём не переживай. Я поговорю с твоим отцом, мы обязательно всё выясним и решим, как лучше поступить.

На губах Евы появляется улыбка, и девушка смешливо фыркает:

— Только не вздумайте решить это без меня! В конце концов, я вправе распоряжаться своей судьбой. В рамках традиций, правил и с пользой для империи, — быстро добавляет, заметив, как начинает хмуриться родительница.

Впрочем, причина подобной реакции кроется вовсе не в словах, которые она услышала, и не в упрямой решимости дочери бороться за своё счастье, а в прошлом самой Эстеллины, никак не желающем становиться забвением.

— Ты хоть понимаешь, насколько это несовместимо? Личные симпатии только тогда приветствуются, когда не противоречат интересам империи, — она отводит взгляд в сторону, с трудом сдерживая слёзы. — Я тоже когда-то полагала, что смогу ситуацию изменить. А в итоге потеряла так много: родителей, братьев, своё настоящее тело, даже родную планету.

— Мам, не плачь, — руки дочери её обнимают, принимаясь поглаживать по спине и успокаивать, — не ты в этом виновата. И вообще, ведь для тебя всё хорошо закончилось! Ты вышла за того, кого любила. И у меня тоже получится!

Получится... Получится... Получится...

Эти слова отражаются от стен эхом шагов спешащей к своему мужу Эстеллины, слетают с её губ, вспыхивают искрами изумления в дымчатых глазах Эриальда и с влетевшим в комнату порывом ветра уносятся в тёмную ночь Ланса.

— Рано ей ещё такие решения принимать!

Лансианин решительно закрывает распахнутую створку окна. Прохладный воздух взмётывает вверх его длинные бордовые волосы, будто в последней отчаянной попытке вернуть себе право здесь хозяйничать, и обессиленно стихает.

— И вообще всё это неправильно. Не должен её организм так реагировать на землянина. Я уверен — девочка ошиблась.