– Квантовую что? – она смотрела на меня так, будто я только что сказал, что работаю в цирке, хотя это было не далеко от истины. – И где можно почитать?

– Ну, это… сложно объяснить. Мы ещё только готовимся к изданию, – я бормотал, понимая, что проигрываю эту битву. – Главное ведь, что у меня есть работа, да?

– Да уж, – она качала головой. – Только смотри, чтобы тебя не посадили. Моё сердце этого не переживет.

– Мам, я не торгую наркотиками, – вздыхал я, чувствуя, как моя аргументация иссякает.

– Ага, конечно. Весь в отца. Тот тоже клялся и божился, что просто работает в частной фирме, а потом… – она неожиданно замерла и уставилась куда-то вдаль.

– Мам, ну чего ты? Ты же меня знаешь. Всё будет хорошо.

Она ничего не ответила. Просто покачала головой и вернулась к своему сериалу.

С другой стороны, я понимал её. Как можно объяснить, что я каждый день занимаюсь квантовым запутыванием разных бредовых статей в организации, которая одновременно существует везде и нигде? После такого любезные санитары сразу бы упекли меня в дом с мягкими стенами. Так что я отделывался общими словами, чтобы не травмировать её психику.

Но так или иначе работа втянула меня. Настолько, что я даже перестал задаваться вопросом, какого чёрта вообще происходит. Каждый день я приходил, на моем столе уже ждали кипы папок, и я, как ответственный сотрудник, принимался за дело: читал заголовок, оценивал степень его абсурдности, откладывал в стопку с такими же (или хотя бы отдалённо напоминающими по смыслу), а когда их набиралось десять или пятнадцать – щёлкал степлером.

И вот тут начиналась настоящая магия.

Стопка словно понимала, что её существование достигло логического завершения, начинала светиться, медленно сжиматься, а затем сворачивалась сама в себя, пока не превращалась в крошечный светящийся гиперкуб. Я не знал, в каком именно измерении пряталась вся бумажная работа, но подозревал, что в очень далёком и очень несчастном.

После этого я бросал гиперкуб в трубу.

Труба начинала жужжать, издавать звук, напоминающий усталый вздох космического механизма, после чего затихала, словно решив, что и так достаточно натерпелась. Иногда из глубины доносился звук, похожий на сдавленный крик, но я предпочитал не задумываться, кто или что находилось на другом конце.

Чтобы немного скрасить рутину, я взял за правило читать папки с самыми интригующими заголовками.

«Краткая история утечек реальности: от древних шумеров до современности».

«Официальный список слов, которые ни в коем случае нельзя произносить в присутствии Вселенной».

«Как избежать случайного превращения в абстрактную концепцию: руководство для путешественников».

Были и такие, что начинались словами: «Мы не можем раскрыть эту информацию, но теперь вам придётся сделать вид, что вы её знаете».

Я их особенно любил.

Иногда попадались и письма с душещипательными историями.

Например: «Уважая редакция Межпространственного Справочного Бюро! Я обращаюсь к вам с крайне важным и, смею надеяться, срочным запросом. Я являюсь уважаемым жителем сингулярности «ZZZ, (Z) A». Однако, несмотря на мой безупречный статус, я вынужден сообщить, что моя жизнь в данной сингулярности – это нескончаемая цепочка абсурдных и, откровенно говоря, унизительных происшествий. Позвольте мне изложить несколько из них.

Я постоянно теряю свои ключи от дома. И когда я говорю «постоянно», я имею в виду, что они исчезают при любых обстоятельствах. Я даже начал подозревать, что они попадают в какое-то свое собственное карманное измерение. Это, конечно, весело, если бы я не был зависим от того, чтобы попасть в свою квартиру. Неужели я должен продолжать тратить бесконечное время на то, чтобы искать эти проклятые ключи, по всему пространственно-временному континууму?