Я удивлённо уставился на него.

– Он… чувствует?

– Да, точно. Это не просто коридор. Это, скажем так… аморфный объект. Больше похож на жидкую субстанцию, чем на тупую прямолинейную трубу. Вы должны с ним как с живым. Успокойте его, и он будет вести себя так, как надо. Ну а если будете панику тянуть – он с вами заиграет. И уж поверьте, это будет не в вашу пользу.

Я почувствовал, как его слова начинают складываться в моём мозгу, как детские кубики в башенку.

– То есть… если я просто буду спокойным, то он… перестанет кричать?

– Именно так, – уборщик кивнул. – И ещё. Главное правило: не смотрите на него слишком долго. Зачастую он начинает вести себя как подросток, если вы слишком внимательно на него смотрите. Они все такие.

Он махнул рукой, и коридор, как по волшебству, успокоился. Все вибрации прекратились, и даже туман, что окутывал пространство, стал чуть менее густым.

– С этим мы разобрались. А теперь давайте просто идти, – сказал уборщик и шагнул в коридор.

Пройдя немного вперёд, он неожиданно обернулся и заговорщически добавил:

– А ещё. С ним нельзя спорить. Иначе он начнёт делать вам «флешбеки», но это уже совсем другая история.

Я, всё ещё слегка ошарашенный, последовал за ним. Мужичок шёл уверенно, я едва успевал за ним.

– А вы случайно не подскажете, как найти кабинет «Эпсилон Пси девять дробь двенадцать»? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

Уборщик обернулся и посмотрел на меня так, как будто я только что спросил, как дышать.

– Всё просто, – сказал он, как будто объяснял очевидное. – Представь свою цель и иди в её сторону. Для начала можешь закрыть глаза и представить образ нужной двери. Коридор сам тебя приведёт.

Я засмеялся. Ну, знаете, такой смешок, который вырывается, когда ты не понимаешь, либо собеседник шутит, либо ты попал в ситуацию, где шутки уже закончились.

– Серьёзно? – спросил я, всё ещё улыбаясь.

Мужичок не улыбался. Его лицо стало совершенно серьёзным, как будто он только что объяснил, как работает гравитация.

– Серьёзно, – подтвердил он. – Попробуй.

Я посмотрел на него, потом на коридор, который теперь вёл куда-то вверх, потом снова на него. Ну, почему бы и нет? В конце концов, это было не самое странное.

Я закрыл глаза и попытался представить свою дверь. Я начал с формы: обычная дверь, деревянная, с табличкой. Потом добавил цвет – тёмно-коричневый, как у старого шкафа в доме бабушки. Потом подумал о ручке – латунной, слегка потёртой, как будто её открывали тысячи раз.

И тут моя мысль пошла по загогулине. Вместо ручки я вдруг ясно представил… кирпич. Тот самый кирпич, который лежит дома. Я попытался выкинуть эту мысль, но она засела, как навязчивая мелодия. Кирпич. Кирпич. Кирпич.

– Ой! – раздался резкий вскрик.

Я открыл глаза и увидел, что мужичок прыгает на одной ноге, держась за другую. Его лицо было искажено гримасой боли.

– Что случилось? – спросил я, оглядываясь.

– Кирпич! – простонал он, указывая на пол.

Я посмотрел вниз. На полу лежал тот самый кирпич. Обычный, красный, слегка потёртый по углам. Он выглядел так, как будто всегда был здесь, хотя я точно помнил, что минуту назад его не было.

– Это… это мой кирпич? – неуверенно спросил я.

– Твой, не твой, – проворчал уборщик, всё ещё подпрыгивая. – Главное, что он здесь. И, судя по всему, он появился потому, что ты о нём подумал. Ух, темнота…

Я посмотрел на кирпич, потом на уборщика, потом снова на кирпич. В голове крутилась только одна мысль: «Ну конечно. Почему бы и нет?»

– Извините, – пробормотал я. – Я не хотел…

– Не хотел он, – прервал он меня, наконец опустив ногу на пол. – Я тебе сказал, думай о двери. А не о кирпичах, носках или чём-то ещё.