Х.Л.К. – А.З.: «Вот, теперь я слышу разумные рассуждения лучшей волшебницы своего возраста! Как ты сама считаешь, кому из коллег ты стала „своей“? Есть ли разговоры, которые ведут с тобой, но к которым не допускают других людей? Или, наоборот, разговоры, в которых участвуют другие, но к которым непричастна ты? Есть ли у шукхакх дела и вопросы, которые они решают самостоятельно? Когда и зачем они переходят на хшесс?»

А.З. – Х.Л.К.: «Из вашего письма можно делать план исследования, профессор! Это магия!

Я ещё подумала, что надо обязательно добавить вопрос брезгливости. Как считаете?»

Х.К.Л. – А.З.: «Непременно. Почитай Лиановского по этой теме обязательно. Не думай, что он устарел!»

***

Сколько времени нужно, чтобы сформировалась и закрепилась привычка? В разное время учёные называли разные цифры – и 21 день, и 60, и 200. Но Анна с удивлением заметила, что ей хватило двух недель, чтобы перестать думать и начать действовать автоматически.

Просто каждый вечер после ужина она одевалась и шла гулять. Прогулка неизменно заканчивалась у фонтана, в молчаливой компании посла Лааа’ма. Постояв или посидев в тишине минут пятнадцать, Анна возвращалась домой и мгновенно засыпала.

Схема дала сбой, когда в гости заскочила Сяомин. Именно в её компании Анна осознала, что, на самом деле, уже который день подряд совершает эту странную полуритуальную прогулку по одному маршруту. Задумалась.

– Куда-то собираешься? – спросила Сяомин, уловив даже не намерение, а мысль о нём.

– Да… нет, – протянула Анна медленно. – Привыкла гулять по вечерам.

Сяомин, устроившаяся на диване, повернулась, поджимая ноги под себя, подалась вперёд и уточнила:

– Одна?

– Не совсем…

– Та-ак.

– Прозвучит странно.

– Допустим.

– Максимально странно.

– Я вся – одно внемлющее ухо. Выкладывай.

И Анна выложила – про прогулки, посла и фонтан. Сяомин задумчиво посвистела, сложив губы трубочкой. Выдохнула:

– Вау. Вот это романтика недоступного мне уровня.

– Ром… – переспросила Анна и возмущённо вскинула: – Да ты чего? Какая романтика!

– А что, очень даже. Ночь, фонтан, мужик. Я в такие игры не играю, но на вкус и цвет.

Анна раздражённо швырнула в неё диванной подушкой и велела:

– Сама подумай, что говоришь, а?! Ну, какая тут может быть романтика? Он ксеноид, понимаешь? – отдышалась. – Мы толком не знаем, о чём они думают, как у них головы работают. Влюбиться в него… как влюбиться в гигантский разумный, не знаю, кактус. В Основу, вон. В грибы. Разницы, если честно, никакой.

– Ну, знаешь ли, – улыбнулась Сяомин, – всё же красненькие ребята приятнее, чем грибы. И уж точно мягче, чем кактусы. Но посыл я поняла. Если не романтика, то что? Раз их нельзя любить, выходит, дружить с ними нельзя тоже. Да?

Анна промолчала и пошла раскладывать пасту с морепродуктами по тарелкам. И постаралась перевести разговор в менее опасное русло – например, на Фрэнка Антонова, который продолжал наматывать круги вокруг Сяомин.

***

А между тем, жизнь по-прежнему была невероятно насыщенной. В классе разгорелась настоящая драма.

Шчшисс решила объявить Амиру, что, несмотря на отсутствие хвоста, он весьма достойный представитель своего рода и может ходить рядом с ней.

Амир не понял, но на всякий случай за «отсутствие хвоста» обиделся.

Шчшисс, в свою очередь, почувствовала себя глубоко оскорблённой тем, что ей отказали, и эмоционально обшипела Амира на родном языке. Тот снова ничего не понял, но теперь уже обиделся всерьёз и заявил, что не желает с ней разговаривать.

К конфликту подключились другие шукхакх – двое парней, которым Шчшисс нравилась. Поднялся шум, крики, но до драки не дошло – Анна и Шахесс увидели издалека и вмешались, растаскивая в стороны зачинщиков.