Моя мать жива. Хотя, предпочла бы, чтобы я была мертва. Она так и сказала однажды: лучше бы ты тогда умерла…

Я знаю, что однажды была при смерти. Мама вышла из ванной на пару минут, и я чуть не захлебнулась. Думаю, что если тогда скончалась, многим было бы легче.

– Ты не права! – донёсся голос Даши Макаровой.

Я не стала интересоваться, что она имеет в виду. Даша молча присела на диван и начала гладить меня по волосам. Её прикосновения не вызывали ледяных судорог. Не ощущался заряд арктического холода. Наоборот. Дашка как солнышко! От неё исходит слегка ощутимое тепло. Словно она человек.

– Ты думаешь, что бессмысленна? Что твоё существование абсурдно? Тогда посмотри на меня. Взгляни на каждого из нас. Мы – всего лишь несуразные сущности, не имеющие оболочки. Мы не принадлежим ни одному миру. Само наше существование – это ужасный сарказм судьбы. В нас нет смысла. Энергетические сущности, не подвластные рассмотрению человеческого глаза. Обиженные, обозлённые на несправедливость судьбы. Может быть, ты и считаешь, что в твоём существовании нет смысла. Но для нас ты самый что ни на есть смысл! Ты моя надежда! Наша общая надежда, что настанет тот день, когда мы все сможем выбраться из этого несуразного мира, в котором мы все застряли, и отправиться туда, где мы должны быть. И с каждым ушедшим Духом, пускай даже это кто-то не из нас – мы обретаем надежду. Поэтому, не смей обвинять себя в бессмысленном существовании.

– Я просто хочу побыть одна, – попросила я.

– Никто никогда не хочет быть один! Когда мы нуждаемся в одиночестве, это означает лишь то, что мы ещё сильнее нуждаемся в чьём-либо обществе.

– Дашка, ты перечитала Пауло Коэльо, – рассмеялась я, хотя больше всего на свете хотелось рыдать.

– Да-да-да! При жизни я была тупая! А после смерти – поумнела! Видишь, я не такая уж зазнайка! Я признаю свою неправоту!

– Не имеет значение, что ты там признаёшь, – перебила дочку Наталья, отчего Дашка скорчила рожицу. – Просто знай, – продолжила Наталья, – что мы тебя любим. И ты не одна! Мы – твоя семья.

– Моя невидимая семья! – грустно усмехнулась я.

– Не важно: видят нас или нет, – покачала головой Дашка. – Главное – это то, что чувствуешь ты сама. Я тебя люблю как сеструху. И мне плевать, если ты не разделяешь мои чувства. Я тебя от этого любить меньше не буду. Подумай над тем, что я сказала!

После этих слов Даша растворилась в воздухе, оставив меня в одиночестве, как я и просила. Но после её слов стало легче. Я улеглась на диван и закрыла глаза, чувствуя, как начинаю проваливаться в сон.

Да, рядом со мной нет настоящей семьи. Но ведь возле меня находятся Духи. И Васечкин. И бабуля. Так что и правда: я счастливый человек! Очень счастливый…

На этой ноте мысли начало вытеснять обволакивающее безумие.

Я заглядываю в приоткрытую дверь и слышу, как родители Влада ругаются. Я всё слышу и стараюсь спрятаться за дверной косяк. Оттуда выглядываю и вижу, как мать Влада что-то выхватывает у мужа и со словами: «я тебе запрещаю», идёт на кухню и, скомкав бумажку, выбрасывает её в мусорное ведро.

– Мам, почему вы ругаетесь? – спрашиваю я. Но женщина, словно не замечая, проходит мимо. Разозлённый отец выбегает в коридор. Он спешно обувается. Хлопает входная дверь. Я оглядываюсь, иду на кухню. Заглядываю в мусорное ведро. Оттуда достаю скомканную фотографию девочки возле ёлки.

Надо куда-нибудь спрятать фотографию. Куда-нибудь, чтобы никто не нашёл…

Крадусь в свою комнату, беру медведя и, расстегнув сзади молнию на игрушке, сворачиваю фото в трубочку и засовываю внутрь медведя.

Здесь точно никто искать не будет!