И девушки начали собираться снова. Как и в начале праздника, никто не отчаялся и не отказался. Агату несколько раз толкнули в плечо – она раздумывала идти.

– Чего стоишь, жульё, даже выглядеть нормально не можешь. Думала, что очаруешь его своей ваг**ой? – прошептала Алеся на ухо Агате, – теперь ты знаешь своё место. Подстилка.

Последние слова были громки настолько, что Михаил замер, а подруги Катерины обернулись на Агату. Она не смотрела на них, оскорбление – это всегда то, что ранило. Полненькая дама поднялась и подошла к бледной и смотрящей на свои искусанные комарами ноги девушке.

– И что, ты просто стерпишь? – спросила её женщина.

– Я сама виновата. Это её парень, её мечта. Мне не стоило… – Агата не знала, что и говорить.

– Что ты мелешь? – возмутилась женщина и пихнула Михаила в плечо. – Парень. Катя, какого… ты сводишь девчонок, словно бойцовых собак?

– Брось, – без микрофона засмеялась Катерина и взглянула на сосредоточенного Михаила. Он не смотрел на Агату. – Это просто развлечение. Девочки дружат всю жизнь. Помирятся. Иди. Агата! Чего ты встала? Иди.

– Правила такие, – уже громко заговорила Катерина, – вы должны коротко рассказать, на что вы готовы пойти ради жениха. Начинайте с фазы “кабы я была царица…” И девочки, будьте не серьёзны. Хотя царство и правда может вам достаться. Вы знали, что Михаил очень богат. А ты, Миша, в самом конце скажешь, чьи слова были для тебя самыми приятными.

– Естественно, – улыбнулся Михаил, и стало заметно, что его нос припух от повреждения, но не был сломан.

Бабушка подошла к внучке обеспокоенная, привычная строгость сменилась заботой и растерянностью.

– Милая, что случилось, на тебе кровь, ты вся дрожишь?! Отправляйся домой.

– Всё хорошо, пить хочется. Я уже доиграю, – сказала Агата.

– Попей, – бабушка протянула кружку с клюквенным морсом. Агата выпила залпом, вытерла губы тыльной стороной ладони, грустно улыбнулась бабушке и пошла к участницам.

Смех заглушал придумки девушек, они на разный лад пытались обыграть, что “родят Михаилу сына”. Ведущий шутил, что такое количество детей для одного мужчины будет, конечно, в радость, но вот состояние его точно достанется не девушкам, а многочисленному потомству.

Алеся специально пропускала очередь, чтобы никто не перебил впечатление от её речи. Она торжественно взяла микрофон и начала:

– Кабы я была царица, то… – она выдержала паузу, пока все не притихли. – Я бы сделала тебя самым счастливым мужчиной в мире. Твой день начинался бы с моей улыбки, я подарила бы тебе уют в доме, радость детского смеха наших малышей, я бы сияла для тебя на зависть остальным мужчинам. Я бы стала твоей молчаливой опорой, гордилась бы твоими достижениями и была бы лучшим слушателем твоих историй. И, какие бы события ни происходили: окажись ты беден, устал – я бы не бросила тебя, а верила бы в то, что встанешь на ноги. Кабы я была царицей, я бы подарила тебе любовь…

Алеся говорила настолько искренне, что некоторые девушки растроганно заплакали. Гости удивились, и некоторым даже показалось, будто это нежное признание исходит не от только познакомившейся девушки с парнем, а будто они стоят перед алтарём и произносят свои клятвы. Мелодичный голос, плавные движения и одухотворённое выражение лица тронуло всех. Михаил перестал улыбаться на шутки, и с интересом рассматривал Алесю. После её слов наступила долгая пауза. Ведущий взял микрофон и даже раздумывал, давать ли его Агате. Она стояла, погружённая в свои мысли, словно статуя, и её вид, конечно, не был приятен. Взъерошенные волосы, опухшие от укусов ноги, бледное лицо с испариной на лбу и грязное платье. Ведущий откашлялся и сказал: