На краю поселка она стоит в серо-палевом наряде. Родион извинился и побежал к ней. Катя хотела немедленно сходить на базу – может быть, ребята все еще там? – но у нее ужасно болят колени. Их заставили ходить практически без перерыва. Степа сказал, что впору 10 дней валяться.

– Десять! Это много! Что все это время делать?

– Ну хоть три дня. Рэм, а что? Разве нам не полагаются выходные? Мы ведь тоже сотрудники.

Для сна им отвели очень тесный закуток. Рэм вытянулся и головой уперся в противоположную стену, при том, что его задние лапы также уперлись, их даже не удалось целиком разогнуть. Степа лег прямо на Рэмов живот. Наверное, получилось очень мягко. Катя сжалась, чтоб не задеть никого.

Оперативники уехали в Москву, кроме тех, кто работал с ребятами. В поселке есть пост охраны. Альма работает здесь, рядом с учеными. Родион вскользь говорил о ее послужном списке; судя по всему, она работает очень долго и лично знает всех опытных псов из Отдела. Рядом с ней Степа и Рэм замерли, как ученики перед строгим учителем. Альма не говорила резких слов и во взоре ее нет деспотизма – только самообладание. Она привыкла всегда быть начеку, подумала Катя. Бывает, что при мягком характере приходится быть жестким, и в результате характер твердеет.

Альма проверяла все автомобили, все подводы, что въезжали и выезжали из поселка. Родион ей помогал. Альма повела его вместе с товарищами по поселку, показывая, где что выгружают.

– А где проводят главные исследования? – спросила Катя Родиона.

– Катя, зачем тебе это?

– Интересно.

Альма обернулась.

– Исследования проводятся в разных местах, и в Москве тоже. Здесь происходит главным образом проектирование и монтаж моделей, а также их тестирование. Проводятся научные эксперименты.

– Хорошо, что мы не кролики! – пискнул Степа. – Еще засунут под микроскоп…

– Что Вы говорите?

– Нет, нет, ничего.

– Здесь ведутся исследования. А там расположены дома сотрудников. У кого есть вопросы?

Катя молчала и смотрела по сторонам. Их продержали в поселке три дня, иногда подзывая, чтоб дать понюхать. Катя не могла уже терпеть. Москва была совсем рядом. И вот Отдел… Но еще до входа Катя вдруг ощутила неприятную пустоту. Она почувствовала, что в Отделе никого почти нет.

По двору разгуливал Боря.

– Ого, прибыли! – весело закричал он. – А меня из командировки раньше срока вернули!

– Борис Иванович, я не чувствую следов.

– Это потому что все выехали! В рамках международной обстановки наших двинули на запад. Аркаша и Платон поехали в Западную Украину ловить контру. Вот повезло-то! А мне, Рэм, кулачье по лапе стукнуло! Подлецы! Вот меня и вернули. Катя, там нет никого! Молодежь тоже временно укатилась. Рэм, а я хочу поехать в Прибалтику. Там море.

Катя побежала, но ни в домиках, ни в вольерах, нигде – совсем никого нет.

Боря тем временем болтал с Рэмом и Степой.

– Стало быть, вы нашли! Но я представляю, как трудно было.

Вернулась Катя.

– Борис Иванович, как… мои ребята… их…

– Их тоже взяли. Но не могу сказать куда. На какую-то базу. А в этот понедельник всю молодежь забрали.

– Куда?

– Не знаю, вот не знаю, Катя. По косвенным признакам, куда-то не очень далеко, может быть в Калугу. На колесах грязь была похожая.

Опустив голову, Катя пошла в ее дом. Она не видела стен и крыши; перед ней возник опять зеленый простор под синим небом, и папа Балтик с мамой Женей идут к ней. Дети… они ведь такие милые, такие умненькие были! Они есть. Но где их искать?

Борис сказал, это было в понедельник. Ах, ведь и они приехали в понедельник. Из поселка можно было добежать. Правда, если детей увезли утром… скорость тогда была не та. Скорость. Родион ничего не сказал! Не хотел расстраивать. И что он вообще мог сделать? Он всегда с Альмой.