«То есть как никто? – в сладком смятенном ужасе подумала Айлин. – А как же Кармель?! Я была с ним в постели обнаженной, но вот так, посреди белого дня и в огромном море… Как это вообще можно вынести?! Такой стыд… и такой соблазн…»

– Пока госпожа купаться, Амина полотенце принести, – безмятежно сообщила мауритка. – Еда и вино тоже принести, море совсем голодный делать.

И ушла по лестнице, оставив Айлин совсем одну, ошеломленную и растерянную, полную ожидания, предвкушения и только что родившегося азарта – ведь если море точно никому не расскажет, получается, что она боится поверить Кармелю? А это уж точно не так!

– Есть время думать, а есть время любить и радоваться, – медленно повторила Айлин, снова полной грудью вдохнула ветер, несущий запах моря, и сделала шаг, спускаясь еще на одну ступеньку показавшейся вдруг бесконечной лестницы.

Запустила пальцы в шерсть подвернувшегося под руку Пушка и сделала следующий шаг. Потом еще, еще и еще… А потом лестница вдруг закончилась, и навстречу Айлин, обнаженный, мокрый, с прилипшими ко лбу волосами, блестя каплями воды на бронзовой коже, из моря вышел Кармель.

– Ты пришла, моя донна, – сказал он, улыбаясь, глядя на нее восхищенно и жарко. – Смотри, эта лестница уходит под воду. Ты можешь зайти так далеко, как захочешь.

«Могу, – согласилась про себя Айлин. – И не только по лестнице!»

Амина оказалась права, купание в море пробуждало просто зверский голод! Пока она плескалась, плавала и ныряла в детском восторге от ласковых теплых волн, мауритка накрыла в той самой ротонде стол – свежайшие булочки, масло и сыр, легкие мясные закуски и вино. Еще она принесла стопку огромных толстых полотенец, больше напоминавших одеяло. Едва Айлин вылезла из воды, искренне сожалея, что нельзя отрастить хвост и поселиться в море надолго, а то и навсегда, Амина тут же одним полотенцем ее вытерла, а другое, сухое, набросила на плечи, обмотала вокруг шеи, ловко подвернула, и Айлин оказалась в мягком уютном коконе. Подобрав край этого кокона, она с ногами залезла на широкую скамью, накрытую ковром, обложилась подушками, соорудив из них подобие гнезда, и почувствовала себя невероятно удобно и уютно.

Кармель, надев только штаны, пренебрег рубашкой и даже вытираться не стал, капли воды блестели на его могучем торсе и плечах, медленно высыхая от легкого ветерка.

– Госпожа кушать, – с притворной строгостью велела Амина, но посмотрела на Айлин ласково, словно тетушка Элоиза. – Господин большой, он в море не замерзнуть и сильно не проголодаться. Госпожа еще маленький, после море надо мясо есть, хороший вино пить, тогда тело и душа быть здоровый и крепкий.

– М-м-м… – отозвалась Айлин, жадно глядя на еду и сглатывая слюну. – Кармель, море всегда такое теплое?!

– Если нет шторма, то всегда, – отозвался магистр, открывая бутыль с вином. – Зимой, конечно, холоднее, но все-таки не так, как реки в Дорвенанте. Снег здесь выпадает редко, не везде и быстро тает, ну а лето – сама видишь. Скоро станет еще жарче.

– Жарче? – ужаснулась Айлин. – Это разве возможно?!

– Госпожа не бывать в пустыня, – покровительственно улыбнулась Амина, тоже присаживаясь к столу. – Арлеза тепло, есть вода и много деревья, боги благословить эта земля. В пустыня вода нет, деревья нет. Только в оазис есть, но пустыня большой, оазис мало совсем. Каждый оазис племя живет. Если вода уходить, оазис умирать, тогда племя либо воевать и чужой оазис брать, либо тоже умирать. Пустыня жарко так, что кровь кипеть! Солнце и песок, больше ничего! Караван идти много дней, везде песок, вода нет! Река нет, родник нет, колодец мало. Вода на верблюд везти. Вода кончиться, до колодец терпеть. Если колодец живой, караван тоже живой, дальше идти. Если колодец умирать, люди и верблюд умирать. В Арлеза хорошо, везде есть вода!