– Ну и плюнь на него.

– Интересно, как?

– Слюной, наверное.

Девушка улыбнулась, хоть и грусти в её улыбке было несравнимо больше радости.

– Я тоже «Двенадцать стульев» читала. Только не поможет это. Он всем расскажет про меня всякие гадости, я уверенна в этом.

– Какая разница? Это просто слова. Не давай им стать правдой, и всё будет хорошо.

– По-моему хорошо уже никогда не будет.

– Почему? Вот, смотри, дождь кончился. Уже хорошо.

– Ну причём здесь дождь вообще?

– Как это – причём? Всё прояснится рано или поздно.

– Так темно же.

– И это не навсегда. Правда?

– Ты, случаем, не сектант? – она насторожилась.

– Нет. Я Максим.

– Ну раз так, то я Валя. Приятно познакомиться.

– Симметрично.

Валя успокоилась. Вряд ли надолго. Чуть только останется одна и печаль накинется с новой силой. Но пока тоска отступила, лицо прояснилось и я смог сквозь потёкший макияж увидеть очень миленькую девушку. С курносым носиком и чистыми серыми глазами. С лисьей, лукавой улыбкой и слегка раздвоенным подбородком.

– Слушай, раз уж действительно в кой-то веке дождь перестал моросить, может прогуляемся? Ничего такого. Просто пройдёмся по парку, поговорим. Без всяких намёков.

– Да. Наверное можно. Не хочу домой идти.

Парк располагался рядом с торговым центром. Точнее сам торговый центр вырос на территории, ещё лет пятнадцать назад входившей в парк. Я помню, как здесь росли вековые деревья и стояли старые, расшатанные лавочки. По вспученным асфальтным дорожкам прогуливались понурые пони, а на их спинах радостно хохотали дети.

Мы перешли парковку и проникли в рощу. Наполненную многочисленными фонарями и утопающую в их свете.

Осень широкими мазками окрасила деревья. Оранжевыми, красными цветами и всеми их оттенками. До каждого листика добралась она своей студёной кистью, каждую ветвь превратила в застывший пожар. Картина эта поражала размахом, но вечность её слишком коротка. Природа изменчива и полотна свои не сохраняет надолго, а пожару в кронах отводится совсем немного времени. Несколько дней всего и потухнет, обрушится на сырую землю листопадом. А голые деревья останутся стоять скелетами лета. Будут коробить тяжёлое низкое небо, отгонять его прочь. И к солнцу они будут первыми с немой мольбой о тепле.

Мы шли по пустынной аллее и нам встречались только влажные лавки. Никто, кроме нас, не верил, что дождь прекратился надолго. Они не спешили увидеть осень в самом ярком своём наряде. Ну и пусть. Уединение давало нам смелости говорить, не стесняясь.

– Мы вчера с ним переспали в первый раз, а сегодня он меня бросает. Это нормально? – Валя не могла отстраниться от этой темы, продолжала искать в ней подводные камни и причину, почему поток вдруг окрасился чёрным.

– Валь, я в отношениях не силён. Но ведь подонки встречаются всегда и везде. Они такие. Маскируются под нормальных людей. Под друзей даже. И ждут самого подходящего момента выпустить свою сущность наружу.

– И всегда это как удар поддых?

– Разве может быть по-другому? Кто-то бьёт, а кто-то руку протягивает. Главное не замыкаться в себе. В конце концов не был же он первым, кто тебя бросил?

– Нет, не был. Но как-то от этого не легче. Он ведь казался таким удивительным, таким своим. Разве можно это сыграть настолько правдоподобно? Я просто не хочу в это верить.

– Неужели он тебе так дорог?

– Теперь уже нет.

– А раньше?

– Даже не знаю. Я думала, что мы любим друг друга. Думала, что это если не навсегда, то очень надолго. Наверное я как наивная дурочка несу полную чушь, но что я должна была думать? Он ведь комплиментами засыпал, цветы на каждое свидание дарил.