– Я жду вас внизу, дорогая, – отвернулся от меня обычный гомо сапиенс.

Зачем он зовет меня дорогой? Я похожа на банковскую купюру немалого достоинства? О каких глупостях я думаю….

Через полчаса, облаченная в шерстяной свитер и потрепанные джинсы, я смиренно сидела возле своего повелителя. Он наливал и наливал мне темно-коричневый травяной напиток в ярко раскрашенную деревянную чашку и с восхищением смотрел, как я жадно поглощаю его.

– На дворе нас дожидается повозка, – по-отечески вытирая белоснежным кружевным платочком мои влажные губы, оповестил окружающее пространство господин Романов, – и мы поедем наверх в ней.

– Наверх? – потрясенно выдохнула я. – Наверх?

– В ваших Уральских горах тоже имеются неизведанные уголки, которые не посещал никто кроме вездесущих строителей, – поднялся с места хозяин дома.

– Да?

Сон в руку. Как в сказке.

– И что же там будет делать ваша пленница, сударь? – покачала головой я.

– Писать мемуары.

Он издевается?

– Хорошо, я соберусь, – словно сомнамбула, я безропотно встала из-за стола и отложила в сторону недоеденное пирожное.

Почему я лечу на костер, словно завороженный хитрым огнем мотылек? Что я делаю? Я не жена Романову и не невеста, и если бы он знал, что мне уже около пятидесяти лет! Надо быть честной и признаться ему в этом. Я же всегда была честной!

Отрешенно поднявшись на второй этаж, я завязала в голубой халат необходимые туалетные принадлежности и кубарем скатилась по лестнице, чтобы упасть в вовремя протянутые руки Стаса.

– Едем! – подхватывая меня под мышки, торжествующе закричал земной мужчина. – Там, в тишине и покое, никто не посмеет помешать мне любить тебя!

Любить? Неужели он тоже…. Слава …. Кому слава? Богу ли? А может…

– На дворе мороз, – заботливо укутывая меня во что-то мягкое, неожиданно прохрипел богатырь из сказки. – Тебе очень подойдет это одеяние.

Лихорадочно засовывая трясущиеся руки в рукава неизведанного прикида, я с любопытством взглянула на себя в зеркало и чуть не заорала от неожиданности. В мерцающем зазеркалье передо мной стояла молодая, стройная женщина, облаченная в шикарную, чрезвычайно похожую на царственный подарок могущественного Сатаны, соболиную шубу.

– Что это? – леденея при одной только мысли о том, что Стас – слуга великого Прокурора, прошептала я.

– Шуба, – пожал плечами Станислав Олегович, – рядовая соболиная шуба. От какого-то знаменитого кутюрье. Кстати, очень качественная и красивая. Не могу же я подарить даме сердца обыкновенную норку!

– Даме сердца? – попыталась обидеться я. – А как же та красивая, знойная гостья?

– Ах, Жюли! – сверкнул зубами земной, слава Богу, мужчина. – Ты считаешь ее красивой?

– Нет! – поморщилась я.

Я снова вру, так как брюнетка необычайно хороша собой. Если бы Стас знал, сколько мне лет!

– Я целиком и полностью согласен с тобой, дорогая, – шутливо поморщился господин Романов. – И впредь обещаю никогда не заглядываться на посторонних женщин.

Повозка из сновидения ждала нас за воротами дома.

Усадив меня на укутанную мохнатым мужицким полушубком скамью, благодетель умело вскочил на козлы и уверенно натянул поводья. Телега тронулась.

– Почему мы не едем туда на машине? – с удивлением сравнивая явь с грезами, озабоченно пробормотала я. – Знаешь, сколько мне сейчас лет, Стас?

– Двадцать пять, – весело отозвался высокооплачиваемый извозчик.

Однако же, хороший у него слух!

– К сожалению, почти в два раза больше! – подавленно протянула я.

– Да? – обратил ко мне смеющееся лицо новоявленный ямщик. – А я еще старше.

– Я не шучу, – покачала головой я.

– Я тоже.