– У какого такого милиционера? – насторожился бравый капитан.

– У Савельева, – устало вздохнула я. – Хотите полюбоваться на драгоценность?

Он захотел, и спустя полчаса, проведенного в приятной беседе, мы мчались на милицейском уазике к моему родному дому.

Карлос распахнул дверь и угрюмо отошел прочь, чтобы пропустить нас вглубь гостиной, где на полу, зловеще переливаясь гладко отшлифованными гранями, покоилось ненужное нам сокровище.

– Я забираю его как вещественное доказательство, – ошеломленно выкрикнул Виктор Александрович и, не дожидаясь разрешения, проворно схватил таинственный камень.

– Не надо! – запоздало взвизгнул Жемчужный. – Ни в коем случае не берите его в руки!

На минуту Куприн оторопел, но криво усмехнулся и смело опустил в карман жуткий трофей.

– Ах! – схватился за голову побледневший элементал. – Ах! Вы в опасности, сударь!

– Едем в отделение, – игнорируя театральную реплику домового, потащил меня за руку к выходу железный мент.

Я покорилась судьбе и спустя некоторое время оказалась заново в своем рабочем кабинете. Бравый капитан, решительно всучив мне черные папки, исчез, а я, обдумывая создавшуюся ситуацию, осталась в гордом одиночестве. Захотелось есть, а потому я встала и потопала в местный буфет. Выпав в коридор, я увидела Савельева, которого конвоировали два свирепых парня в униформе стражей общественного правопорядка. Задержанный странно взглянул на меня и, гордо вскинув голову, важно прошествовал мимо. Что-то знакомое почудилось мне во взгляде вороватого полковника.

– Он кристально честный работник! – закричал женский голос на том конце коридора. – Вы что, сошли с ума?

– Но Антон Андреевич признался во всем, – начал оправдываться неизвестный бас. – Антон Андреевич купил этот алмаз у…

– Купил ли? – засмеялся приятный тенор.

Где-то распахнулась форточка, и порыв ледяного ветра наполнил помещение шумом и гомоном оживленной улицы.

Я спустилась вниз и села за обшарпанный столик ведомственного пищевого заведения. Недалеко от меня возбужденно обсуждали арест шефа его подчиненные.

– Этого не может быть, потому что не может быть никогда, – напыщенно изъяснялся пожилой подполковник с утомленным, все понимающим лицом. – Я знаю Антона с малолетства. Вместе гоняли голубей, ходили на лыжах, отмечали праздники, наконец. Я всегда мог доверить ему свой кошелек.

– Экстрасенсорша его оклеветала, – кося на меня золотистым глазом, поддержала друга детства Савельева молодая женщина с хлипким рыжеватым хвостиком. – Она во всем виновата.

– И что в ней нашли глупые мужики? – прошипела твердолобая дама, та самая, которая охотилась на банкете за высокооплачиваемым заморским профессором.

Отодвинув от себя чашку с недопитым чаем, я встала и решительно двинулась к выходу.

Нет, сюда я больше не приду, как бы меня не уговаривал бравый капитан! Ни за что!

Уже в кабинете, натянув на себя норковую шубку, я мельком взглянула в зеркало. Из его таинственных недр на меня испытывающе смотрела писаная красавица. Или неписаная? Говорят, что красота спасет мир, но еще сказывают: хочешь спасти мир, готовься к войне.

– Алиса Михайловна! – внезапно открылась дверь, и ко мне ринулся подопечный Виктора Александровича. – Алиса Михайловна, Куприну стало плохо, мы вызвали «скорую», но …. вы же знаете, как у нас ездят неотложки!

Я сбросила на пол дорогущий прикид и рванулась за молодым ментом.

На холодном линолеуме казенного коридора покоился тот, кто неоднократно помогал мне в беде. Я бросилась перед ним на колени и крепко зажмурила глаза. Там, под карманом, где недавно возлежал злобный алмаз, виднелась черная энергетическая дыра.