Несколько месяцев подряд самоповреждения продолжались и ничего не помогало. Но неожиданно одна из сессий оказалась переломной. Девушка пришла на дополнительную встречу, о которой сама попросила, и попыталась нанести себе порезы, непонятно откуда, как факир, вдруг неожиданно вынув лезвие и полоснув им себе по бедру. Джинсы смягчили ее ярость, приняв основной удар, она лишь чуть царапнула свою кожу. Когда же мне удалось отнять лезвие, она преобразилась, изменившись в лице, неизвестно откуда появились несвойственные ей жесты, даже интонация знакомого девичьего голоса казалась неузнаваемой. До этого девушка всегда принимала одну и ту же позу, приходя в мой кабинет, практически эмбриональную, теперь же ее колени оказались широко раздвинутыми, как делают это иногда мужчины, на них она оперлась локтями, скрестив пальцы рук. Создалось явное ощущение, что это другой человек, совершенно иначе использующий свое тело, нежели знакомая мне пациентка. Новый, незнакомый мне мужчина, так неожиданно выглянувший из нее, начал со слов: «Слышь, оставь ее. Ей лучше умереть, поверь мне…». С этого началось наше общение с ним, я была вынуждена признать его существование. Он поведал мне все ужасающие подробности жизни этой девушки, которые привели к состоянию множественной личности.

Его появление дало основание признать диагноз множественной личности. Это был взрослый серьезный образ, не смущающийся, в отличие от известной мне пациентки, говорить о сексуальных преступлениях, совершенных против ребенка. Как это описано в теории множественности, он оказался «защитником», а в последствие стал «помощником». Он поведал пугающие тайны насилия и стал путеводителем по внутреннему миру пациентки, связью между мною и шестью субличностями девушки, он знал их всех.

Она была зачата двумя людьми, совершенно не готовыми к родительству. Отец бил мать, и незадолго до рождения девочки оказался осужден за убийство. Мать родила ее в одиночестве, и почти сразу начала жестоко обращаться с ней. Когда малышке было около двух лет, мать привела в дом другого мужчину и, заподозрив, что девочка соблазняет его своей привязанностью, в наказание начала сексуально использовать ее. А еще через некоторое время она отдала дочку бабушке на воспитание, где насилие продолжили другие члены семьи. Вскоре вернулся отец из тюрьмы и забрал девочку к себе также с целью сексуального удовлетворения, тогда ей был всего 7 лет. Страшная история завершилась тем, что приведший ее мужчина является ее отцом, очень обеспокоенным поведением дочери, и при этом их сексуальные отношения продолжаются. Именно поэтому сейчас она при любом удобном случае нападает на себя, привлекая внимание окружающих к происходящему с ней, это надежда на то, что ее все же услышат когда-нибудь и спасут.

После этой встречи девушка больше на себя не нападала, мы нашли общий язык с субличностью, ведущей себя таким образом, и установили строгий договор, что этого делать нельзя, иначе мы прекратим работу. И это стало началом большой групповой работы со всей семьей диссоциативных субличностей. Диагноз множественного расстройства личности пока еще достаточно свеж и вызывает споры в среде специалистов, но, несмотря на это, если встретиться с подобными проявлениями воочию и присмотреться, появляются некоторые умозаключения. Этот рассказ не претендует вовсе на истину и единственно правильное понимание, я лишь хотела сказать о том, что имею возможность наблюдать, как история материнского насилия фрагментировала Эго, и то, как пациентка всю жизнь балансирует в состоянии множественности ее личности, удерживая шаткий мир, прилагая усилия, чтобы ее фрагменты «не поссорились» и не уничтожили общий для них всех дом – тело девушки.