– Будет исполнено.

– Наида, встань, – он подошёл к тётке, – не стоит омрачать своё прекрасное лицо печалью. – Ияр помог женщине подняться, с нежностью погладил ее руки: – К празднеству всё готово? Вы с Найрой обо всём позаботились? Не забывай: гости уже на подходе, караван скоро достигнет наших границ.

– Да, мой повелитель, всё уже готово, – она накрыла его руку своей и по-матерински улыбнулась. – Я рада, что с тобой всё хорошо. Это ещё раз доказывает, что Аммонек в надёжных руках, – женщина промокнула глаза платком, который неизвестно откуда появился, и величественно поплыла прочь из покоев, уводя за собой служанок, что ожидали в коридоре.

В этот момент мне нужно было быть тише воды ниже травы, чтобы дождаться, пока все разойдутся или их не выгонят. Но в носу предательски засвербело, и я чихнула. Вместо того чтобы отчитывать советника за дерзость, Ияр обернулся.

– Простите…

– Так ты не немая?!

Я сильнее вжала голову в плечи, ожидая гнева или любой другой кары, но мужчина лишь хмыкнул и кивнул Найре:

– Твоя помощь мне тоже не требуется. Проводи девушку в женское крыло и передай Гизель, чтобы была внимательнее со своими подопечными и выдала ей подобающую одежду, а ту, что на ней, сожгла, – он обернулся ко мне. – Знаю, что люди за скалистой грядой другие, их женщины приравнены к мужчинам и могут носить штаны. Но здесь чтят иные традиции, и эта одежда нас оскорбляет.

Спасибо, что только пижаму предложил сжечь, а не меня вместе с ней. Благо на мне был бежевый комплект без излишеств, а то боюсь представить, что было бы, если бы он увидел портрет губки Боба и его квадратные штаны, растянутые на моей груди.

– И предупреди смотрительницу, чтобы после праздника её вновь проводили в мои покои. Мы не закончили.

От его обещающего непристойности взгляда и слегка осипшего голоса тело предательски дрогнуло и мурашки побежали вдоль позвоночника. Я выбралась из кровати, потянув за собой покрывало, закуталась в него на манер тоги, сгорая со стыда под проницательными взглядами собравшихся. Мне казалось, что они видят меня насквозь, и сейчас Акихар выхватит из ножен меч и рубанёт наотмашь. Я даже отшатнулась, когда он положил ладонь на эфес.

Дверь за моей спиной закрылась, и я смогла выдохнуть. Но вдруг вспомнила, что Кекс остался там. Я дернулась обратно, но тут же почувствовала на предплечье крепкую хватку.

– Ух, какая прыткая! Дождись вечера, господин тебя призовёт.

Ага, только того и жду! Интересно, что будет, если он обнаружит моего кота? И вообще, в этом мире кошки существуют? Надеюсь, Кекс не дурак и не станет себя выдавать. Хотя о чем я говорю?! Я дала себе мысленный подзатыльник: этот кот – наиглупейшее существо на свете.

Мы шли по длиннющим коридорам, а потом всё вниз и вниз по лестнице, так далеко, что я успела перегореть и уже почти не боялась. Страх сменило любопытство: я с интересом рассматривала каменные стены, сложенные из серых неровных глыб, подобранных так тщательно, что не оставалось ни единого зазора. Разглядывала слюдяные окошки, припыленные песком, и множество картин, удивляясь тому, что и варвары не лишены чувства прекрасного.

– Нравится? – спросила Найра, когда мы остановились возле одной из них, где девушка, укутанная с ног до головы в полупрозрачные ткани, танцевала, а вокруг нее бушевала буря, поднятая могучими крыльями черного дракона.

– Очень, – не стала лукавить я. – Невероятно талантливый художник.

– Кто? – переспросила женщина, морща лоб.

– Ну тот, кто написал картину.

– Того, кто её написал, уже нет в живых очень давно.

– Но, несмотря на это, его картины до сих пор украшают стены дворца.