– Проходите, – говорю я, но Глеб протестующе машет рукой.

– Не стоит, Мия. Мы, пожалуй, зайдем в другой раз. Ты же занята!

Вижу, как борется с собой Саша. Судя по ее виду, ей очень хочется принять мое предложение, но Глеб непреклонен.

– Позвони, как будешь свободна, – жалобно тянет она.

– Хорошо.

Я с облегчением выдыхаю, когда закрываю за ними дверь. Что не скажешь о Дэймоне. Он явно не слишком обрадован такому исходу. Я понимаю, в чем дело, стоит мне взглянуть на него. Он боится. Боится остаться со мной наедине. Этот страх неизвестности явно читается в его глазах.

– И что мы теперь будем делать? – осторожно спрашивает он. Мне так непривычно видеть его таким неуверенным, и сбитым с толку.

– Ты хочешь услышать это от меня?

– Ну, я определенно знаю, что хочу сказать. Но прежде, хочу выслушать тебя.

Мне хочется рассмеяться и расплакаться одновременно. Серьезно? Я должна говорить первой, а он прибережет свои мысли на потом? Не пойдет.

– Нет, Дэймон. Ты вчера заявился на пороге моей квартиры, значит тебе и начинать.

– Я… – он медлит, опуская взгляд.

– Да Боже мой, Рэй! – я выхожу из себя. Мне нестерпимо хочется покончить с этим, – о чем мы можем говорить? Этой ночью мы совершили ошибку!

– Черта с два, Мия! – Дэймон тоже повышает голос. Невольно ловлю себя на мысли, что он чертовски прекрасен в таком взвинченном состоянии. Мне опасно на него смотреть. Отворачиваюсь, чтобы не попасть в плен его власти надо мной. Дэймон горячится все больше, – ты сколько угодно можешь говорить, что мы не должны были встречаться, что нам лучше порознь, чем вместе, но хватит обманывать себя!

– Я в отличие от тебя никого не обманывала!

– Я тоже!

– Все твои слова с самого первого дня нашего знакомства – чистая ложь!

Дэймон поджимает губы. Ему стоит колоссальных усилий держать свой гнев под контролем.

– Я тебе не врал! Да, я что-то не говорил, о чем-то умалчивал, но лишь для того, чтобы оградить от ненужных переживаний.

Я не сдерживаю нервный смех.

– И посмотри, к чему это все привело! – мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

– Да, я виноват! Я виноват, что позволил подобному произойти с тобой! Я виноват, что не остался рядом! Я должен был быть с тобой! И все это время, пока был далеко от тебя, пребывал в аду!

– Ты не знаешь, что такое ад… – я всхлипываю, но тут же беру себя в руки, и вытираю накатившиеся на глаза слезы, – ты понятия не имеешь каково это, застрять в собственном теле, когда сознание отчаянно цепляется за единственный путеводный маяк – веру в то, что тебя там снаружи кто-то ждет. Я была там, Дэймон, я держалась наплаву только благодаря твоему голосу, твои слова грели меня в той непроглядной тьме.

– Мия, прошу тебя, – глаза Дэймона стекленеют, он протягивает мне руку, – умоляю, позволь быть рядом.

– Нет! Ты этого не заслуживаешь. Ты просто предал меня, мои чувства. Я не знаю, к чему была твоя показательная игра, предложение уехать с тобой. Все слова любви, все твои обещания, выходит это – ничто. Ради тебя, я согласилась оставить все, что было мне дорого. Это я согласилась на все твои компромиссы, согласилась быть с тобой несмотря ни на что. А что я получаю взамен? Твое бегство. При первой же возникшей трудности.

Дэймон опускается на стул и роняет голову на руки. Его дыхание становится тяжелым и прерывистым. Ему больно? Вот и отлично! Пусть побудет на моем месте.

Неожиданно он заговаривает совсем тихо, так, что я вынуждена прислушиваться, а потом и вовсе подойти ближе.

– Я знаю, что заслужил все, что ты говоришь. Даже больше. Мне жаль, что так произошло. Но я уже говорил тебе, по-другому быть не могло. Пока я занимался похоронами Йена, на горизонте появилась Вайз. Я узнал о ней совершенно случайно, когда в очередной раз пришел к тебе. Я предупреждал персонал больницы, что если к тебе пустят кого-то без моего ведома, им не поздоровится. Круг посещений – близкие родственники и я. На этом все. Я не мог рисковать. Я не знал, как охватить все и сразу. Мне необходимо было завершить дела с перевозкой Картера, организовать похороны Йена, следить за твоим состоянием. И я старался не опускать руки, пока твоя мать…