Поселение далеко от цивилизации, в глухой тайге. Где-то здесь эвенки разбили своё стойбище. За Алтаной приехали на оленях. И хотя снега не было, нарты по траве тоже ездили неплохо.

А я пойду гулять по берегу реки, это уже решено сразу. Тропинка вдоль реки прямо манила и не так страшно зайти вглубь леса. Я буду ходить одна в полной тишине, отдыхать. Вдыхать божественные запахи девственной природы и смотреть на эти прекрасные виды. Возможно, я даже возьму с собой блокнот, карандаш и ластик, не буду фотографировать ничего, как дикая городская Ира, которая моментально схватила свой телефон и стала делать фотографии. А я это всё зарисую, а потом разукрашу, потому что такие цвета не забыть.

Это потрясающе!

Тайга совсем капельку пугала своей глубиной, таинственной, гудящей тишиной. Но при этом такая манящая.

Совершенно незнакомое мне место, но я почему-то облегчённо вздохнула.

Я приехала домой.

— Девушки, ваше общежитие – самый крайний дом, — показал на старую избушку Денис Прокопьевич.

Бригада же направилась к вагончикам, сейчас будут распределяться. Мужчины работали в две смены, поэтому сегодня уже уезжают на делянку.

Мы с Ирой пошли вдоль берега реки к дальнему зданию.

— Интересно, вода холодная? Так искупаться хочется, — протянула Ира. — Анька, какая красота, посмотри, — она оглядывалась по сторонам. — Хочу искупаться!

Ира спустилась с пологого бережка к реке, потрогала воду, наморщила своё маленькое лицо.

— Нет, холодно.

— Наверняка здесь есть баня, — улыбнулась я, и подала ей руку, вытаскивая с берега на тропинку.

Не хотела бы я с Ирой попасть в баню, с другой стороны вот девушка протрезвела, изменилась опять. Нормальная с виду, и поведение приемлемое.

Мы прошли по узкой тропинке, рассмотрели первый дом, потом второй. Забора не было, за домами лес сплошняком. Здесь даже огороды не разрабатывали.

Высокое крыльцо, которое подметала полная женщина.

— Здравствуйте, — поздоровалась Ира, — бухгалтерия и медицина.

— А, здравствуйте, девушки, — женщина села на скамеечку, которая имелась на крыльце.

Запыхалась, лицо красное, глаза заплыли щеками. Из-под красной косынки выпали светлые волосы.

— Я Катя, на кухне работаю. Здесь ещё есть Лёся Сергеевна, она тоже по кухне и заведующая складом. Проходите.

Прошли мы в дом. Широкие половицы укрывали коврики.

— Хорошо, что мы весной приехали, прохладно здесь, — поёжилась Ира.

Топилась большая русская печь. Справа от неё была кухня со столом и лавками, а слева лежали какие-то старинные вещи.

— А что это? — поинтересовалась я у Екатерины.

— Просак – станок для витья верёвок. Здесь из конопли канаты ещё есть.

Ира издала смешок.

— Вы осторожно со станком этим, — предупредила Катя, — он ещё рабочий.

— Мы не хотим попасть впросак, — усмехнулась я.

Отошли от старинного агрегата и прошли в комнату. Она была единственная в этом доме, там стояло три кровати.

— Так, на кого-то здесь не рассчитано, — нахмурилась Ира.

А потом улыбнулась и просияла, подумав, что естественно на неё никто не рассчитывал, и она пойдёт ночевать к мужикам.

Кровати мне понравились. Я бы с удовольствием жила в женском общежитии, но Екатерина сказала:

— У фельдшера свой вагончик, и там кровать.

Ира не смогла скрыть разочарование и подошла к свободной, высокой кровати из дерева. Ещё и спинка резная.

Села на неё, попрыгала.

— Ну и ладно, — неунывающе заявила она. — Работы дофига у меня, я может, и ночевать-то приходить не буду, — и подмигнула мне.

— Пойдём, Анечка, я провожу тебя в твоё жильё.

Ира быстро кинула свои вещи на кровать.

— А тут никто ничего не возьмёт? — спросила она, следуя за нами.