Однако приземлился он на удивление мягко, лишь несколько мелких камней больно ударили по ногам.

– Неправильная среда обитания! – возмущенно пробормотал молодой человек и вдруг понял, что под ним кто-то есть.

– Морда лица у тебя тоже неправильная… будет… сейчас…

Юноша опустил глаза на нечаянного спасителя и отшатнулся.

– Гу… Гу…Гуча,– заикаясь, произнес он.– Гуча.

– Гуча – Гугуча,– передразнил тот,– слезь с меня, остолоп. Куда коленом, урод!

После хорошего тычка под ребра парень откатился в сторону и замер, устремив взгляд на звезды.

Гуча встал, отряхнулся, подошел к горевшему неподалеку костерку и проворчал:

– У тебя, ангелок, появилась вредная привычка падать на меня каждые семнадцать лет.

Семнадцать лет назад ему предстояло получить премию за досрочно выполненную работу и потом провести отпуск в одном ну очень интересном месте. Что греха таить, премию он заслужил не совсем честно – дал, кому следовало, на лапу и, узнав план предстоящей работы, быстренько соблазнил, обманул, в общем, сделал все, чтобы главные герои какого-то там мира не встретились и прожили несчастливую жизнь друг без друга.

Душа пела и радовалась, и, может быть, впервые в жизни Гуче захотелось поделиться этой, звеневшей внутри радостью. Или выплеснуть ее как-то иначе. Ну просто распирала она его!

Коридор пуст, а искушение велико. И Гуча решился. Цокая копытами по мраморным ступеням, он подпрыгнул раз, другой. Потом, радостно рассмеявшись, подкинул вверх красную папку с важными документами. Потом оседлал перила и съехал вниз, вопя во все горло. Потом почувствовал, что влип…

Влип во что-то инородное и очень противное его натуре. Во что-то хлюпающее и копошащееся.

Организм взбунтовался, стал выдавать странную информацию. Точнее, информация была нормальной, но поступала необычным образом и почему-то дублировалась. Гуча не мог тогда понять, что он видел, слышал, чувствовал.

Глаза смотрели одновременно вперед и назад, один точно находился под коленкой, другой моргал где-то на спине, третий (третий?!) удобно расположился на локте, но, кажется, был еще и четвертый.

Нечто, нахально вломившееся в его тело, дергалось, хлопало крыльями и так отчаянно вертелось, что Гуче не удалось не только разъединиться, но и просто успокоиться, потому что его собрат по несчастью испытывал отчаяние и стыд.

Все это кончилось тем, что копошащийся комок сбил с ног почтенного беса – непосредственного Гучиного начальника.

– Все,– прошипел бес, пытаясь приладить на место отломленный при столкновении рог,– все! Мое терпение кончилось! Можешь проститься и с премией, и с отпуском тоже!

– За что? – просипел Гуча, пытаясь оторвать от себя идиота, который умудрился телепортироваться на занятое место.

– За неуважение к начальству,– ответил тот и гордо удалился.

– Придурок,– шепотком выругался несостоявшийся отпускник.

– Брань идет вразрез с принятыми этическими нормами,– прозвенело в одной на двоих голове.

– Знаешь, где я эти нормы видел! Отцепись от меня! Увидит кто, такой конфуз получится – насмешек не оберешься!

К счастью, вокруг было пусто, иначе многоруко-многоногое существо с грязно-серыми крыльями, хвостом, рогами и нимбом непременно привлекло бы толпу любопытных.

– Недотепа,– ворчал черт, освобождаясь от ангела.– Поиск свободного пространства проводится автоматически – этому в младенчестве учат!

– Помню, только мне не везет, как бы я ни рассчитывал,– едва не плакал виновник.– Я даже решил на перила телепортироваться, чтобы только случайно не столкнуться с кем-нибудь.

– Не ной, птичка склеротичная, лучше скажи, как убыток возместишь?