– Я ещё с детства мечтала работать в детском отделении медсестрой, – поделилась я с Мишей, – помогать детям. Помнишь, как там красиво? И кормили хорошо. И медсёстры все такие добрые и приветливые, меня всегда яблоками угощали…

– Марин, ты что? – в его голосе слышалось неприкрытое удивление. – Реально хочешь похоронить себя в Мелкореченске?

– А что? – смутилась я.

– Ты способна на большее, чем ставить детям капельницы в каком-то там депрессивном городишке, из которого все нормальные люди бегут без оглядки. Я в тебе не сомневаюсь, Мариш. Ты и Москву покоришь.

– Вот ещё!.. Скажешь тоже. А ты? Не собираешься возвращаться домой после универа?..

– Не хотелось бы.

Тут дверь кабинета открылась, выпустив полную раскрасневшуюся женщину с вертлявым мальчуганом лет пяти, и я, сбросив на Мишины руки свою курточку, вошла с твёрдым намерением попросить меня выписать. Однако Антонина Викторовна, послушав меня и посмотрев горло, хотела продлить мне справку до конца недели, мол, я ещё слишком слабенькая и бледненькая, чтобы справляться со школьной нагрузкой. (Она-то ведь не в курсе, что это из-за недосыпа по вине одного из моих одноклассников!)

– Ну пожа-а-алуйста! – взмолилась я. – Всё-таки выпускной класс, подготовка к ЕГЭ!..

– Хорошо, уговорила, – согласилась добрая женщина, – выпишу тебя с завтрашнего дня. Только зайди в аптеку и купи «Гематоген». Гемоглобинчик-то поднимать нужно!

– Хорошо, обещаю! – просияла я и выпорхнула из кабинета прямо в Мишины объятия. – Всё! Меня выписали!

– Здорово! Теперь больше времени будем проводить вместе!

– Да, – прошептала я, нежась в его тёплых руках и… вспоминая о Максиме. – Слушай, там моё место ещё никто не занял?

– Свято место пусто не бывает! – усмехнулся Миша. – Когда писали лабораторную по химии, Олька подсела к Максу списывать. Так и просидела там два дня – то по геометрии контрольная, то по алгебре самостоятельная…

Мой рот открылся уже, чтобы низвергнуть поток бранных слов в адрес бессовестной Ольки Дубчук, которая только и занята тем, что отбивать у меня парней, но Миша не дал мне этого сделать.

– Марин, а давай вместе сядем, а? – Он поцеловал меня в щёку.

– Давай, – расцвела я.

– Вот и отлично, – заулыбался он. – А теперь, может, покинем это кишащее вирусами место?

Мы отправились ко мне домой и провели прекрасный вечер – хотелось бы сказать «вдвоём», но увы. Наше уединение постоянно прерывали то дедушка, забывший в гостиной газету, то Аннушка, вознамерившаяся полить цветы и бросающая на моего парня странные взгляды, то бабушка, которая пришла накормить нас пирожками с капустой и задержалась, битый час расспрашивая Мишу, как поживает его мама, какие успехи у сестры и братьев, каковы его планы на будущее… Но всё равно вечер был прекрасен, потому что провела я его вместе с любимым человеком.

Хотя я решила не влюбляться в Макса, а просто наслаждаться своей популярностью, четвёртую ночь подряд я засыпала с мыслями о нём. Мне было его жаль. «Ты давно мне нравишься, Марин». Чёрт. Не могу же я разорваться!..

И вот я снова в школе. В юбке и новых сапогах – и неважно, что они промокают. Сердце замирает и ликует одновременно. Миша моему возвращению безумно рад, как и многие в классе. Мы садимся с ним за свободную парту на среднем ряду, тем самым доказывая всем и каждому, что мы пара. Вдруг ещё не все знают об этом.

Когда в класс входит Волков, мы с Мишей уже сидим рядышком и воркуем как голубки. Вернее, это Миша нашёптывает мне на ушко кое-что приятное, держа за руку и переплетя наши пальцы. Моё же сердце вдруг обрывается, а в горле застревает комок – и ни туда, ни сюда. Но я от себя иной реакции и не ожидала.