Администрация школы намеренно закрывала глаза на происходящее. Крайним чаще всего был я, поскольку Чарли помимо любви задирать, обладал ещё и таким качеством, как трусость. Доносил при первой же возможности, извращая ситуацию в свою пользу. И, как водится, верили тому, кто жил под покровительством респектабельного отца.

В последний день учёбы предел моего терпения был достигнут. Очередная попытка унизить, высмеять меня, закончилась для Чарли разбитым в кровь носом и воплями. А дальше – вызов к директору сначала меня, потом родителей обеих сторон, взаимные упрёки и спихивание вины. В итоге, виноватым, как всегда, признали меня. Успокаивало только то, что в отличие от Прайма, моё чувство собственного достоинства осталось при мне.

Мысли изматывали и без того уставший организм. Так что заснул я около двух или ещё позже. Одеяло согрело, сделав пребывание в холодном сарае более комфортным, а сон крепким и глубоким. Что в итоге вышло мне боком.

Я проснулся от того, что дверь сарая распахнулась, заливая уличным светом узкое помещение. Соскочил на импровизированной постели, спросонья не понимая, что случилось. Потом дошло. Проспал. Банально не услышал бой часов и проспал дольше, чем планировал. Хотел было рыпнуться к ходу под стеной сарая, но не успел. Замер, разглядев в дверном проёме высокий мужской силуэт и судорожно гадал, чем обернётся для меня моё вторжение в чужую частную собственность.

Утренний свет мешал разглядеть лицо незнакомца. Я прищурился, медленно отползая к дыре в полу.

– Эй, – сказал мужчина мягким голосом. – Не бойся меня, парень.

– Вы кто? – спросил я зачем-то, отчётливо понимая, кто передо мной стоит.

– Меня зовут Джек. Это мой сарай.

В его тембре не было ни капли недовольства или гнева. И это мне в тот момент показалось странным. Продолжая перемещаться к выходу под стеной, я не сводил глаз с человека. Разглядел на нём застиранную рубашку в крупную клетку, серые рабочие брюки с карманами. Он шагнул через порог, и теперь я мог рассмотреть лучше его лицо. Белый. Светлые глаза, густые, с проседью, брови и пышная борода. Не такая ухоженная, как у мужчины с обложки.

Я не оставлял надежды сбежать и вслепую отодвигал препятствия в виде пакетов и банок от входа. Надо делать ноги, даже если теперь придётся искать новое место для ночлега.

– Одеяло пригодилось? – улыбнулся Джек, взглянув на неубранную постель. – Не замёрз?

Пристально глядя на него, я начинал понимать, что периодически появлявшиеся здесь продукты и прочие нужные вещи не были случайными. Он специально всё это приносил сюда. Судя по всему, этот человек догадывался обо мне. И это немало пугало.

– Вы – педофил? – спросил я, ища рукой что-нибудь, чем можно будет ударить его в случае нападения. Но мужчина хрипло рассмеялся и мотнул головой.

– Нет. Я не педофил, – он присел на корточки, чтобы наши глаза находились на одном уровне. – А ты смышлёный для своего возраста.

Всё ещё опасаясь, изучал его взглядом. Внешних признаков агрессии он не выказывал. Скорее, наоборот. Но проверять догадки не хотелось.

– Дайте мне уйти, – сказал я, осмелев.

– Я тебя не держу, – ответил Джек, встал на ноги, чуть посторонился и махнул мне рукой на дверь. – Ты можешь уйти, если хочешь.

Лелея надежду, что меня отпустят, медленно поднялся, не забыв прихватить отцовский нож и журнал, и так же опасливо приблизился к двери. Мужчина и впрямь не препятствовал. Отошёл на шаг, чтобы я мог свободно выйти на улицу, и, пользуясь возможностью, я выскочил из сарая, отбежал на несколько футов, замер и обернулся.

– Извините, – стыдливо проговорил ему. – Я не хотел.