– Размялся? – спросил меня Сэм, зайдя в амбар.

– Да.

– Тогда, начали. Джеб, – скомандовал он, и придержал грушу, чтобы она не раскачивалась. – Начинай с шага! Забыл?

Я отступил назад, встал в стойку и сделал, как положено. Снова отскочил.

– Держи баланс. И руку подними, защищай лицо. Ещё раз! – он хлопнул по снаряду, и я с выдохом ударил. – Ладонь вниз! Кросс!

Чуть повернув бёдра и корпус против часовой стрелки, ударил прямой правой. Покачнулся.

– Баланс, Мэтт! Держи баланс! Подшаг и двойка!

Поставив правую ногу чуть назад, подтащил левую, возвращаясь в стойку, сжал кулаки и пробил прямой левый, и тут же правый кросс.

– На выдохе! Да что с тобой сегодня?! Встретил друзей, и из головы вылетело всё, чему я тебя учил? Ещё раз! Двойка! Локоть выпрямляй!

Сэм промучил меня ещё минут двадцать, недовольно морщась и делая замечания почти по каждому моему движению. Потом махнул рукой и отпустил до завтра отдохнуть. За полтора месяца усиленных тренировок я не стал хорошим боксёром. Даже средним не был. Но сегодня всё шло из рук вон плохо.

Когда дверь за Сэмом закрылась, я стянул перчатки и сел на кровать. Противоречивые мысли возвращались, терзая меня изнутри. Как в этой ситуации поступить правильно – я не знал.

Жизнь здесь, на ферме, резко отличалась от того, что я видел дома, в родном районе. Эти люди имели определённые цели и двигались в выбранном направлении. Тогда как прежние мои знакомые таких ориентиров не имели. В лучшем случае, руководствовались удовлетворением простейших потребностей, продолжая уповать на то, что однажды с небес спустится ангел и щелчком пальцев кардинально изменит их жизнь.

И Джой… Джек, в отличие от неё умел слушать. Умел с уважением относиться к желаниям других, ценил свободу человека, его мнение и жизненные взгляды. Даже Сэм с его неуемными амбициями и горячностью, отчасти обладал этими качествами. С Джой такого не было. Любое слово, сказанное наперекор, воспринималось в штыки и сопровождалось потоком брани. И хорошо, если только от неё. Я вообще редко видел Джой спокойной. Гораздо чаще она злилась, ругалась. Нередко они с Майком скандалили.

Амбарная дверь снова скрипнула. В образовавшуюся щель пролезла наполовину седая голова Джека.

– Не помешаю? – спросил он осторожно.

Чуть подумав, я мотнул головой, и Джек вошёл. Он сел рядом со мной на раскладушку, потер друг о друга грубые ладони и вздохнул.

– Сэм сказал, ты встретил знакомых сегодня в городе?

Я нехотя кивнул, зеркаля жест Джека с растиранием ладоней.

– Мэтт, всё это время я не задавал тебе вопросов. Но, возможно, пришло время нам поговорить?

Молча ворочая в мозгу мысли, я собирался с духом. Впервые за два последних года хотелось быть откровенным с кем-то. Я кивнул, решаясь, а Джек так же тихо смотрел на меня и ждал.

– У меня есть дом. Есть мать. И, может быть, мне стоит вернуться туда.

– Что тебя останавливает? – спросил он спокойно.

– Не знаю. Вроде, уже ничего.

– Почему ты ушёл из дома? Ты же и раньше часто это делал? Да?

Вздохнул. Выборочно, не целиком, рассказывал Джеку свою историю. О покойной бабушке, Джой, Майке. Об устоявшихся взаимоотношениях в нашей семье. О школе. Умолчал о наших стычках с отчимом, о побоях от него. Джек слушал, не перебивая, лишь сдержанной мимикой демонстрируя своё отношение к ситуации.

– Так Майк ушёл? – уточнил он.

– Да, мне так сказали. Джой его выгнала.

– Это хорошо. Хорошо, что она поняла.

– Толку в этом не много.

– Почему? Ты пробовал с ней поговорить об этом?

– Она не станет меня слушать.

– Если не начнёшь говорить, тогда точно не станет. Возможно, она не догадывается о том, что чувствуешь ты.