– Это – мне? – спросила Соня, не решаясь протянуть руку к сказочному привету из сытого прошлого.

– Конечно, угощайтесь, – отозвался Савелий Игоревич.

– Спасибо, товарищ старший лейтенант, – выдохнула девушка.

– Капитан, – ответил Гаврилов как будто невпопад, но Соня не услышала его реплику.

Сначала она попыталась обхватить кружку обеими ладонями, но обожглась и отдернула руки. Кофе, видимо, только что заварили крутым кипятком. Тогда она взялась за ручку и, жадно вдыхая густой, насыщенный, бодрящий аромат, принялась крохотными глотками вливать в себя обжигающе горячий напиток.

Кофе ее слегка разочаровал. Конечно же, растворимый, из пакетика. Видимо, сталкеры принесли с поверхности. На целую кружку кипятка высыпали один пакетик. И сахара пожалели. В итоге получилось, конечно, чудесно, но… Не то. Не то.

На Адмиралтейской семья Бойцовых могла позволить себе молотый кофе… Тогда, не в этой жизни. Давным-давно. Много лет назад…

– Давным-давно, давным-давно, давны-ы-ым-давно! – промурлыкала себе под нос Соня, допивая кофе. Эту незамысловатую песенку напевал когда-то ее отец.

Только тут она заметила второго мужчину. Он все так же сидел в углу и хмуро, исподлобья наблюдал за каждым движением девушки.

– Ну что, рядовой Бойцова от полковника Бодрова? Взбодрились? – улыбнулся Савелий Игоревич, заметив, что кружка опустела. – Больше, уж простите, предложить не могу. У самих, знаете ли, дефисит.

Тут Гаврилов рассмеялся. Слово «дефисит» он произнес как-то странно. Второй военный тоже улыбнулся. Соня смысла шутки не уловила.

– Спасибо, товарищ старший лейтенант, – отозвалась девушка. Спать по-прежнему хотелось, но не так сильно.

– Капитан, – повторно поправил ее хозяин кабинета.

«Сделал карьеру товарищ Гаврилов. Интересно, как выслужился?» – пронеслось в голове девушки.

– А это – Пес, – кивнул в угол капитан Гаврилов.

Соня вздрогнула. Она никак не ожидала от него такого пренебрежительного, да просто скотского отношения к своим людям.

– Кто? – подалась вперед девушка.

И еще раньше, чем капитан Гаврилов заговорил, сама все поняла. Перед ней сидел старый приятель Псарев. Сталкер из группы Бориса Молотова. Псарев сильно изменился за две недели, прошедшие с момента их последней встречи. У него был подбит глаз и рассечена губа. На лбу тоже виднелся свежий шрам. К тому же сталкер зарос густой щетиной. Обычно Пес улыбался, в крайнем случае, ухмылялся. Сейчас выражение лица у Игната было – краше в гроб кладут. И если Соня Бойцова просто не выспалась, то Пес – не выспался вдвойне.

– Кто-кто. Дед Пихто, – проворчал из своего угла Игнат Псарев. – Ну ты, блин, даешь, Сонька. Столько лет друг друга знаем… Эх, ек-Рагнарек. Видать, совсем морда лица у меня не того.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов. Смотреть противно! – произнес хозяин кабинета не своим голосом и оглушительно расхохотался.

«Какой еще Шарапов?..» – растерялась девушка.

– Это из фильма, – пояснил Гаврилов, видя растерянность на лице гостьи, потом положил на стол сжатые кулаки и заговорил уже без тени веселости. – Ладно, к делу. Пропал Борис Молотов. И Лена Рысева с ним. И этот еще. Как его там правильно, Пес?

– Бадархан Шаградов, – подал голос Игнат из своего угла.

– Ну и имечко. Короче, все они сгинули. Как сквозь землю провалились. Четвертый сталкер, Филипп, предположительно погиб. Остальные, скорее всего, тоже… Но надежда пока есть.

На глаза Сони навернулись слезы. Она посмотрела на Псарева с мольбой.

«Неужели это правда?!» – послала она безмолвный вопрос. И Игнат коротким кивком ответил: «К сожалению, да».

– Пока есть надежда, надо искать Молота, – говорил Гаврилов, и при этих словах на шее у него заиграл желвак, а на лбу выступила испарина.