Центром каждого такого поселения была площадь с необходимым набором типовых зданий, таких как: часовня, караульня, школа для кантонистов, пожарная команда. По соседству располагались мастерские, цейхгаузы, ротные лавки, а также квартира командира поселенной роты и квартиры командного состава. Для полкового штаба в округе каждого полка были выстроены каменные здания; там же располагались церковь, госпиталь и гауптвахта.

Все фасады домов в поселениях были развернуты на переднюю улицу, где был устроен бульвар, по которому разрешалось только пешеходное движение, а ездить дозволялось одним лишь начальникам. Сами поселяне, если им приходило в голову прокатиться на коне, телеге или коляске, последнее, понятное дело, редкость, должны были использовать для этого дела заднюю улицу.

Молва утверждала, что такая планировка позволяла, раз изучив одно военное поселение, затем с закрытыми глазами гулять по любому другому. Впрочем, в некоторых поселениях использовали готовые дома крестьян, последние были принуждены переселяться на другие места, в этом случае возводились только те здания, в которых обнаруживалась нехватка. Не было почты – строили почту, не хватало дома для начальника и его семьи, поселяне возводили его. Впрочем, поселения, построенные не по типовому проекту, были редкостью, по крайней мере, в Новгородской области все военные поселения создавались по образцу села Грузино, в котором Корытников уже был и мог худо-бедно ориентироваться.

Военные поселения возводились силами военно-рабочих батальонов, сформированных из мастеровых инженерных и артиллерийских команд, а также рабочих арсеналов. Летом трудящиеся над возведением построек батальоны размещались в землянках. Сам Аракчеев набирал людей для работ в каменоломнях, на кирпичных, гончарных, лесопильных заводах, а также в мебельные мастерские. Самые тяжелые работы исполнялись каторжниками и штрафниками, они копали котлованы, работали на каменоломнях и кирпичных заводах, нередко нижние чины строили себе дома сами. Так что те не только выглядели, а и на самом деле были крепкими и добротными. Себе разве станешь плохо делать?

Несомненно, все заводы и мастерские, построенные исключительно для нужд поселенцев, требовали бесперебойной доставки материала, вывоза мусора и готовых изделий. Отправляй Аракчеев все эти грузы по дорогам, те были бы забиты до такой степени, что по ним было бы не проехать ни развозящим почту почтальонам, ни курьерам с донесениями и приказами от начальства, ни разъезжающим по своим надобностям обывателям. Поэтому великий граф сформировал целую флотилию, занимавшуюся исключительно доставкой всевозможных грузов. Специальные фурштатские роты так же исполняли функцию обозов.

В самих же военных поселениях был установлен следующий нерушимый порядок. Высшие чины, они же хозяева поселений, получали земельные наделы, на которых нижние чины жили на правах арендаторов и постояльцев. Каждый из хозяев безвозмездно получал от казны по две лошади лучшего качества, чем у подчиненных. На своих лошадях жители поселений, согласно установленной очереди, отбывали почтовую повинность.

Аракчеевкие экзекуторы, о которых говорил старый дворецкий, обнаружились в комендантской роте села Бабино. Там же в помещении гауптвахты хранились готовые к использованию батоги 70, 80 сантиметров в длину и шириной в два пальца. Впрочем, это были стандартные батоги, применение которых не только не возбранялось, а даже предписывалось специальной инструкцией, но отыскались и другие, специально заготовленные для нужд Алексея Андреевича. Эти дубины были толще и смотрелись настолько устрашающе, что привыкшего ко всяким видам Корытникова заметно передернуло. Пересмотрев все имеющееся пыточное оборудование, Петр Петрович отправился на поиски бывшей кормилицы – Лукьяновой. По словам дежурного по роте, означенная баба действительно проживала здесь, находясь в должности прачки. Впрочем, прачка прачке рознь. Особое положение бывшей крепостной Лукьяновой, мужней жены, православного вероисповедания, было всем известно, хотя причину такого отношения к ней знал далеко не каждый.