– А если в Бейт Элохим узнают?

– Только трое посвящены в это дело. Ты, я и Мария. Остальные ушли в мир иной. Да, я грешен. Но я думаю о ха-Эрец и свободе ее.

Хордос вскинул хитрый взгляд на Моисея:

– А еще о господстве над Римом.

– Не без того, – улыбнулся священник. – Ты сможешь исполнить задуманное?

– Женщин Тиберию поставляет Луций Сеян, который мне обязан кое-чем. У меня есть свидетельства, что он сожительствовал с женою Понтия Пилата, когда тот воевал в Германии. Если его прижать…

Хордос старался утихомирить свой громкий голос, и за пределы палатки не ушел ни один из вопросов-ответов.

– И кто же она? – Хордос заинтересовался.

Моисей приложил палец к губам, предостерегая царя, потом сказал тихим голосом:

– Мария из рода Давида.

– Я думал, остался один недотепа Иосиф из этого рода. Покажи мне ее.

Священник согласился, подал знак. Воитель Шимон ввел девушку в шатер и Хордос впился глазами в нее. На ней тончайшая белая туника была подпоясана на талии, что означало ее девичество. Царь беззастенчиво рассматривал ее тело, даже руку протянул, пощупать:

– Подойди.

Она понравилась престарелому. Она бы любому понравилась. Об этом и говорил Хордосу мудрейший Моисей.

– Ты случайно, как будто, покажешь Тиберию нашу деву Марию в твоей Кесарии великолепной. Говорят, что правители там расслабляются, иногда забывая даже о делах государственных. Она же сделает то, чему обучили ее. Мне грех говорить, как священнику, но Клеопатра и разумом и привлекательностью намного уступит красавице нашей. А тем более образованием. Уверен, кесарь влюбится сразу, как ты, уважаемый царь.

Оказалось, что как и властитель мира Тиберий, Хордос тоже никого любил, кроме жены своей. Мирьям! Мирьям ха-Хашмонаит. Девы самые привлекательные соблазняли его, и даже сама Клеопатра, но царь боготворил жену свою, хоть та была своенравной и подвластной сиюминутным раздражениям против мужа. Он прощал. Но не другим. И то, до поры. Хордос все-таки расправился с нею. Как Мария напомнила ему Мирьям!

Но Моисей охладил старика, сказав на латыни:

– Мы растили ее для Бога. Не для тебя.

Сам, являясь стратегом, Хордос оценил этот план дальновидный. Чтобы выжить своему государству, надо внедриться к врагу, в его самое сердце. Уже сейчас в Риме есть еврейский квартал, есть еврей даже в Сенате. А если будет наследником Цезаря потомок Сима?

Глядя прямо в глаза раввину Александрии, Хордос грустно сказал:

– Жаль, что мы с тобой не узнаем, станет ли наш парень управлять этим миром. Ибо не доживем мы до этого часа.

На что, размышляя, старик ответил ему:

– Зачем же нам знать? Мы сделали задел на долгую перспективу. Ради народа, не для тщеславия собственного. Так? Умирая, я буду знать, что заронил это семя, которое произрастет ради ха-Эрец. Зато мы с тобой постарались, чтоб хотя бы лет через двадцать наш мальчик окажется правителем империи римской.

Хордос кивнул, согласился. Заговорщики замолчали, вдумываясь в предстоящее, восхищенные тем, что, возможно, случится потом, через годы.

– Могу я идти? – спросила Мария у них на латыни.

Впервые тиран, жестокий правитель Хордос сделал то, что могло показать его слабость. Он девушку подозвал и поцеловал подол ее платья. Как целуют воины знамя, как целуют уходящих на смерть ради многих других.

Совсем уже спала жара, можно трогаться в путь. Оба лагеря быстро снялись, караваны сначала пошли параллельно друг другу, потом египтяне повернули налево, туда, где гавани Средиземноморья и заказчики их товаров. А израильтяне шли почти, что всю ночь к Кесарии. И с ними в отдельной повозке ехала жемчужина этих земель, Мария.