– Это очень древний рецепт, сэр.

– Естественно, я же говорю, сейчас в Пеке уток нет. Что там с коротышкой?

– С ним всё, сэр. Умер.

– Из-за чего? – более дурацкого вопроса с очевидным ответом, особенно громко хрустя уткой по-пекински, задать в этой ситуации было невозможно. Но он и не хотел спрашивать, так выскочило на автомате.

– Он, итак был в тяжелом состоянии, сэр. Проникающее ранение в брюшную и грудную полости. Ради сеанса связи пришлось ввести чрезмерную дозу стимуляторов. Как итог, не выдержало сердце.

Девятый говорил спокойно, бесстрастным тоном, однако он чувствовал или так казалось, тот намекает, коротышка умер по твоей вине. Потому, что ты не послушал меня, решил покомандовать, придумал какой-то план. Это ты со своим планом его убили и нечего было строить из себя гуманиста…

– Повезло, легко отделался, – он, глядя в глаза собеседника, откусил большой кусок от плитки: Я-то думал, удастся повесить его на суку. Хочешь попробовать?

– Нет, сэр. Я уже ел. Каков наш дальнейший план?

Он долго не отвечал, медленно и тщательно прожевывая кусок, который бы с удовольствием выплюнул, но Девятому стоило, хотя бы так, показать, кто здесь главный.

– Он прост, как всё гениальное, ждем гостей, захватываем их транспорт и отправляемся за Серёгой, – ему наконец удалось справится с куском плитки.

– Это не план, сэр, – Девятый оставался спокойным, – даже если мы захватим транспортное средство, мы не сможем проникнуть на нём в Пенту.

–А почему ты вообще решил, что нам придется лезть в эту коробку?

– Гравилёт на котором увезли объект был военным, сэр. Учитывая ценность объекта, логично предположить, что его держат в наиболее защищенном месте. В агломерации, это Пента, – Девятый говорил не спеша, делая паузы, словно объясняя ребенку: Коды доступа транспортного средства возможно совпадут, но от персонального сканирования мы не сможем скрыться…

– Тогда другой план, – от досады на себя, он забылся и снова откусил от плитки, тут же выплюнув: Какая же дрянь! Короче, передаём меня и мы с Серёгой самостоятельно выбираемся из этой пятигранной задницы.

– Это опять плохой план, сэр.

Можно подумать, он сам этого не понимает. Планирование, не его конек, но Девятый с этим его спокойствием, менторским тоном, просто выводит из себя.

– Да без тебя знаю, что дерьмо, а не план! Как и эта утка, – он запустил злополучную плитку в дальний угол: Но другого нет. Или у тебя есть свой?

– Нет, сэр, у меня нет собственного плана, – Девятый говорил, по-прежнему спокойным ровным голосом, но в глазах бойца ему почудился огонек злорадного веселья, – у меня есть дополнение к вашему. Разрешите рассказать?

Столичная агломерация, ЦТС

28 сентября, 08:30

Состав подземки мягко покачиваясь в магнитных кольцах скользил в разряженном воздухе замкнутого тоннеля. Внутрь звук изолированных вагонов смогла проникнуть лишь вездесущая реклама, с точностью до секунды заполнявшая время между станциями. Лишь по этим коротким навязчивым презентациям товара можно было ощутить скорость экспресса, летевшего сквозь темноту запутанной системы тоннелей огромного мегаполиса. Меньше пяти минут назад Грегор зашел в вагон и уже был почти в трех десятках километров от исходной точки, возвращаясь в Пенту.

Местом рандеву Голем выбрал крупный транспортный узел на восточной окраине агломерации. Сотня залов и платформ, бесконечный пассажиропоток, достигающий в сутки полмиллиона, десятки линий для отхода и всё это помноженное на утренний час пик.

Он и сам предпочел бы что-нибудь подобное и выбор Баптиста не удивил. Зато внешний вид неприятно поразив, разочаровал. Бледный с красными от напряжения и бессонницы глазами, Голем казался своей тенью двухлетней давности. Затравленный взгляд мечется по сторонам, движения нервные, дёрганые. Крепко же тебя прижали, парень.