В действительности, комбинативный метод вовсе неприменим в качестве самостоятельного и окончательного способа систематизации и скорее пригоден в качестве подобного в конструктивной морфологии, где довольно широко применяется.

Для осуществимости иерархической системы необходимо чтобы отдельные свойства объектов не изменялись независимо друг от друга, чтобы любой модус каждого из них был бы совместим не с любым модусом каждого другого, а только с определенными. Только при наличии корреляции, то есть закономерной связи между признаками разных свойств в данной группе объектов, устраняется главное неудобство комбинативной системы – равноценность всех признаков и становятся возможными родовые понятия, обладающие несколькими признаками и охватывающие несколько видов объектов. При всеохватывающей силе координации каждому признаку в одном свойстве соответствовал бы один определенный признак во всех других, система не представляла бы никаких параллелизмов, никаких повторений, вполне укладывалась бы в идеал иерархической системы. Вообще, содержание законов корреляции больше всего определяет собой структуру системы.

С другой стороны, в зависимости от априорной или эмпирической природы корреляции, система, на ней основанная, оказывается рациональной или эмпирической. В первом случае корреляция признаков основана на свойствах мышления, как, например, система кривых и т. п., во втором – также и на причинной связи явлений; знание этой связи позволяет и здесь создать систему, которая приближается к рациональной, ибо позволяет из диагноза высшего класса и причинных законов вывести диагнозы всех остальных классов; такова система кристаллографии, к этому же приближается теперь и система химических элементов.

Таким образом, основное допущение, которое мы делаем, приступая к систематизации организмов, это допущение наличия коррелятивных связей между их признаками. Очевидно, что при этом речь идёт главным образом (если не исключительно) об эмпирических, причинно обусловленных корреляциях, и, таким образом, методологическое допущение является в то же время доступной проверке гипотезой об эмпирической связи явлений. В настоящее время, после 200 с лишним лет работы, гипотеза эта является в значительной степени проверенной. Оказалось, что корреляции признаков среди организмов многочисленны, но не всеобъемлющи, и система носит двойственный характер, отчасти иерархический, отчасти комбинативный. Впрочем, если стать на точку зрения, на которой стоят большею частью представители номотетических дисциплин, надо было бы считать систему чисто иерархической, то есть верить в абсолютность коррелятивных связей, как физик верит в абсолютность причинных связей: всякий раз, когда опыт указывает, что предполагаемая причинная связь двух явлений не существует, мы не сомневаемся в общности причинной обусловленности, а лишь относим эту связь к таким компонентам обоих явлений, которые имеются налицо и в новом нашем опыте. Так и в систематике: всевозможными путями мы будем стараться найти корреляции там, где с первого взгляда их нет, расширяя понятие признака до тех пор, пока эта связь не появится.

Теперь несколько слов о возможности и значении рациональной системы организмов в том смысле, как я ее определил выше. Рациональная система – это значит понятная система. Как уже сказано, вряд ли может быть речь о чисто рациональной, априорной системе организмов; вряд ли чисто априорное развитие понятия организма может дать больше, чем несколько вполне абстрактных внешних классов. Полная рациональная система организмов может быть только эмпирически рациональной, то есть основанной на знании причинных законов морфогенезов, как система элементов станет вполне эмпирически рациональной из чисто эмпирической, каковой была менделеевская, лишь тогда, когда будут точно формулированы законы внутриатомного равновесия.