Для рассмотрения вопроса естественного права в нашем ракурсе важно не противопоставление его с человеческими установлениями в виде положительных законов государства, а природа естественного права и пути его доказательства. Предписания естественного права, с точки зрения Г. Гроция, неизменны: «Естественное право столь незыблемо, что не может быть изменено самим богом. <…> Оттого, что подобно тому, как бог не может сделать, чтобы дважды два не равнялось четырем, так точно он не может зло по внутреннему смыслу обратить в добро»[39]. Следовательно, принципы естественного права в силу его низменности можно научно исследовать.

Принадлежность чего-либо к области естественного права доказывается или «из первых начал» (apriori), или – «из вытекающих отсюда следствий» (aposteriori). Из этих способов изучения естественного права, полагал философ права, первый отличается большей отвлеченностью, второй – большей общедоступностью. Доказательство «из первых начал» заключается в обнаружении логическим путем соответствия данного правила человеческой разумной природе. Доказательство «от следствий», считал Г. Гроций, «обладает не совершенной достоверностью, но лишь некоторой вероятностью», и состоит в обнаружении опытным путем всего того, что признается естественным правом у всех или, по крайней мере, у наиболее образованных народов[40].

Важным в характеристике права и государства Г. Гроция следует признать и то, что исследование этих вопросов в его учении не сопровождается установлением их зависимости от конкретной исторической обстановки. Изучение в этих областях, по его мнению, возможно вне истории, поскольку неизменна природа человека; «здравый разум», «общий смысл», «согласие всех», «общее мнение» – понятия, которые трактуются Г. Гроцием чисто рационально. Однако такой методологический «внеисторизм» не мешает автору в подтверждение своих идей и способов доказательств естественного права «от следствий» цитировать большое количество классических авторов – Гесиода, Гераклита, Аристотеля, Цицерона, Сенеку, Квинтилиана, Порфирия, Андроника Родосского, Плутарха[41].

Можно заметить, что рационализм методологии Г. Гроция не предполагает распространения всех механических конструкций на область права и государства, речь, скорее всего, может идти о применении им постоянных величин для раскрытия природы человека (неизменность природы человека, неизменность естественного права, константа в содержании общественного договора и видов государства и др.). В целом вслед за Г. Гроцием мы можем заметить, что изучать право так, как математик рассуждает о фигурах, трудно, поскольку в области морали нельзя достигнуть математической достоверности.

Для крупнейшего философа Нового времени Рене Декарта критерием истинной науки являлся не опыт, который он справедливо считал субъективным, а точность и очевидность математических наук (см., например, его учение о дуализме субстанций)[42]. Арифметика и геометрия – науки, выросшие из прирожденных методологических принципов. Суть рассуждений Декарта следующая. То, к чему математика пришла благодаря естественному свету разума, другие науки должны достигнуть с помощью правильного метода. Математика – образец истинного знания. Она должна стать масштабом оценки социальных наук. Для этого следует обобщить методы арифметики и геометрии, отвлечься от особой материи, нарушающей чистоту метода геометрических фигур. В результате будет установлен новый познавательный прием, обладающий преимуществами методологических средств логики, анализа древних и новой алгебры, но в то же время свободный от их недостатков. Таким образом, все науки будут построены так же, как математика.