Таким образом, разные типы смыслополагания обнаруживаются как архитектоника человеческого сознания, как то, что присутствует в голове любого человека. Культуры различаются тем, что те или иные типы смыслополагания выходят на первый план; но от этого другие не исчезают. Значит, мы несем в себе, в своем сознании «в зародыше» любую культуру; она не чужда нам. Чуждость и инаковость надо различать. Чужое, если показана его инаковость, перестает быть чуждым, но становится тем же – иначе.

Значит, логико-смысловой подход не является антиуниверсалистским; это универсализм другого типа, нежели традиционный. Это – расширение универсализма за счет снятия ограниченности классического универсализма определенной его формой – универсализмом рациональности, рассматриваемой как главная конституирующая характеристика человека и взятая к тому же в только одном, фиксированном варианте своего осуществления. Универсалистская позиция в рамках логико-смыслового подхода строится сложнее, чем традиционный универсализм, который берет один из типов смыслополагания с присущей именно ему рациональностью – и объявляет его «общечеловеческим». В рамках логико-смыслового подхода речь идет об универсализме не конкретно-понимаемого разума, а об универсализме смыслополагания как человеческой способности»18.

Проанализируем сказанное.

Во-первых.

Здесь Смирнов дает более конкретное определение «механизмов смыслополагания». Они задаются как конкретизации отношений «противоположение-и-объединение» и «целое-часть», присутствующие в сознании каждого представителя соответствующей культуры. Для арабского теоретического дискурса это пара захир-батин «явное-скрытое», фиксирующая определенный тип противополагания, и пара «асл-фар» «основа-ветвь», фиксирующая определенное понимание соотношения части и целого.

Именно это, по мнению Смирнова, решает тот комплекс проблем, о котором я говорил:

1) позволяет не принимать за специфику культуры то, что является ее исторически преходящим содержанием;

2) задает принцип, который можно считать продуцирующим конкретно-исторические содержания культуры;

3) задает принцип смыслообразования таким образом, чтобы он мог претендовать на роль фундаментального принципа своеобразия данной культуры.

За счет какого механизма Смирнов решает проблему выхода каждого индивидуального сознания за пределы принципа смыслообразования своей культуры? Ответ таков: «Культуры различаются тем, что те или иные типы смыслополагания выходят на первый план… Значит, мы несем в себе, в своем сознании „в зародыше“ любую культуру; она не чужда нам. Чуждость и инаковость надо различать. Чужое, если показана его инаковость, перестает быть чуждым, но становится тем же – иначе». Выходит, что существует процесс, который превращает «чуждость» в «инаковость».

Какие критические замечания можно привести? Еще раз можно повторить, что так заданный принцип смыслообразования является абстрактным, то есть для него не задана никакая функциональность. Точнее сказать, его функциональность в том, чтобы служить принципом своеобразия. С другой стороны, если в качестве одной из общечеловеческих проблем считать проблему деятельностного развития человечества, требующую увеличения индивидуальной свободы человека, то по содержанию решение такой проблемы может прийти в противоречие с теми конкретными принципами, которые Смирнов задает для арабского дискурса. В них можно увидеть принципы консерватизма. Если принцип, фиксирующий определенное понимание соотношения части и целого, будет выражаться как «основа-ветвь», то это станет принципом, который консервирует арабскую культуру как культуру традиционалистского, до-модернового типа. А это, в свою очередь, создаст проблему для деятельностного развития.