«Мыслительные представления [и соответствующие способы работы с ними, которые мы называем „технологиями мышления“] формируются исторически и передаются из поколения в поколения, обеспечивая экономию затрат на коммуникацию, взаимопонимание и построение систем совместно-распределенной деятельности. Эта идея символически выражена в графике „верхнего“ уровня в схеме мыследеятельности. Мы называем этот уровень „чистым“ или „конструктивным“ мышлением».

Здесь снова можно утверждать:

– с одной стороны, это описание носит весьма абстрактный характер, который не несет в себе какой-то логики, соизмеримой с культурно-историческим процессом;

– с другой стороны, это описание подходит под конкретность работы ММК как организационной формы (в кружке происходит передача представлений из «поколения в поколение» (правда, под поколением надо будет понимать поколения участников ММК)).

В-пятых.

«Для того, чтобы более полно связать содержание этой притчи со схемой мыследеятельности, надо лишь добавить к ее описанию ещё одну позицию в слое мышления: внешнего наблюдателя, который в данном примере „имеет“ или „разработал“ обобщенные представления о „слоне“».

Это совсем никак не вписано в культурно-историческую логику, но зато очень хорошо вписывается в организационную логику ММК. Это соответствует «супервизорской» позиции лидера и организатора семинара – Г.П.Щедровицкого.

В-шестых.

Итак, если мы захотим увидеть культурно-историческую логику, которая показывала бы нам в общем виде процесс развертывания мыследеятельности в его основных содержательных и структурно-процессуальных характеристиках, то мы этого у Автора не найдем. Мы не найдем и логику вписанности в этот процесс самой позиции Автора.

Но мы найдем проекцию организационно-мыследеятельностной логики ММК на культурно-исторический процесс.

В-седьмых.

Конкретным выражением этой проекции является и пример с Николаем Кузанским.

То, как Автор интерпретирует позицию этого теоретика и встраивает ее в логику развертывания промышленных революций, задает две проблемные точки:

– адекватность интерпретации позиции Николая Кузанского;

– адекватность той исторической логики, по которой описывается воздействие его идей на логику промышленных революций.

Начнем с первого пункта. Здесь надо иметь в виду, стратегическую направленность позиции Николая Кузанского. Для Автора эта направленность совпадает с направленностью, порождающей в будущем логику промышленных революций. И здесь надо сказать следующее.

Позиция Николая Кузанского стратегически направлена на переход от познания вещей к познанию высшего единства мира – Бога. Это понятно, так как этот теоретик был неоплатоником в христианском обличии. А для неоплатоника стратегическое действие (мыследействие) состоит в переводе от познания вещей к познанию «Единого». Таким образом, неоплатонику не нужно разрабатывать технологию познания вещей – это стратегически бессмысленно. Ему нужно лишь показать, что всякое познание конкретных вещей как чего-то самостоятельного и самоценного – стратегическое заблуждение. В сущности, это Николай Кузанский и делает, когда утверждает, что сколько бы «точным» познание вещей ни было, оно никогда не приведет к познанию сущности вещей, то есть Бога.

Итого, если Николай Кузанский и говорил что-то о познании конкретных вещей, то не в смысле их познания в логике «понимания и перестройки вещного мира» (в которой действует логика промышленных революций), а в противоположном смысле. Интерпретация Автором Николая Кузанского как теоретика «технологии исследовательского мышления», ставшей «важнейшим элементом платформы технологий Второй промышленной революции» является невероятно сильной натяжкой и задается проекцией «схемы мыследеятельности» на культурно-исторический процесс: