Наконец, Майя выходит ко мне в коридор и жестом зовёт пройти в зал. Там усаживает на диван и просит показать укус. Сама садится рядом, но как бы позади меня, так что я некоторое время не вижу её реакцию. Я задираю домашнюю футболку со спины, чтобы уж наверняка всё было видно.

— Ну, что, Май, не томи? — спрашиваю я оборачиваясь.

У неё на лице озадаченность, удивление и скрытая агрессия. Мне остаётся лишь надеяться, что направлена она не на меня.

— Как бы тебе сказать, Алён... — начинает она, а потом достаёт телефон из сумки. — В общем, тебя укусил оборотень.

— Кто? — переспрашиваю я, совершенно не понимая смысла её фразы. Это что, новый эвфемизм или психический диагноз? А может, сленговое обозначение всяких извращенцев, которые на женщин бросаются?

Смотрю на Майю в ожидании разъяснений. Она однако, расшифровывать загадочную фразу не спешит и вместо этого зачем-то звонит своему Артёму. Объясняет ему ситуацию и просит приехать. Тот отвечает, что скоро будет, и от всей этой таинственности и срочности мне становится ещё более тревожно.

— Так, объясни! — произношу я в ультимативной форме. — Что происходит? Я что, умираю?

— Нет, — без тени улыбки качает головой Майя. — Но тебе поставили метку. Какой-то мужчина собирается тебя присвоить.

4. Часть 4

Игнат

— Ирина Сергеевна, я вас глубоко уважаю, как HR-специалиста, — говорю руководителю кадровой службы. — Но порой мне кажется, что вы в мотивации представительниц своего же пола вообще не разбираетесь.

Та виновато поднимает на меня глаза за радужными стёклами компьютерных очков, о которых, видимо, забыла в спешке. Нечасто я её вызываю на ковёр. Но надо отдать ей должное, выглядит, как всегда, невозмутимо, хотя я слышу её бешеный пульс.

— Игнат Дмитриевич, если у вас ко мне конкретные претензии, то высказывайтесь прямо. Незачем бросаться пространными фразами, — отвечает она строго.

— Моя претензия в том, что вы мне нормального секретаря не можете найти уже год, — произношу я, указывая ей жестом на кресло напротив. — Честное слово, как проклятие какое-то. Одна через два месяца за границу свинтила на ПМЖ, другая в декрете, а третья… я вообще молчу. Лучшего друга потерял из-за неё.

Ирина смотрит на меня, с сомнением приподняв одну бровь. Комментировать ситуацию не берётся.

— Вы давайте как-то более ответственно выполняйте свои обязанности, — хмурясь, говорю я. — Ведь есть же карьеристки, которым пофиг на это ваше «простое женское счастье». Найдите мне такую, чтобы год хотя бы продержалась без эксцессов.

— Хорошо, — кивает смиренно Ирина. — Найдём. Но будьте готовы, что она окажется не такая симпатичная, как предыдущие.

— Да мне без разницы! — восклицаю утомлённо. — Пусть хоть на Шрека из сказки походит, лишь бы работала хорошо и не думала, как бы побыстрее сбежать.

Вообще, я немного кривлю душой, говоря такое. Мне нравились все мои предыдущие секретарши. Чисто платонически. Хотя некоторые из них, зная, что я холост, пытались меня соблазнить. К счастью, я умею разделять работу и личную жизнь. Что до внешних данных секретарей, то тут дело в эстетике. Приятно, когда тебя на переговорах сопровождает красивая девушка, или, улыбаясь, встречает тебя, когда ты возвращаешься после долгих и утомительных встреч. Такой своеобразный антистресс.

Лет в двадцать я рассуждал по-другому. Пытался затащить в койку как можно больше девушек. Когда смотрю на младших членов стаи лет двадцати с небольшим, на их дерзкое поведение, то вижу самого себя. Некоторые из них просто одержимы жаждой получить женское внимание. Для меня в своё время это было не сложно, учитывая, что я альфа и лидер среди местных оборотней. Знакомые омеги, как одна, стремились добиться моего расположения. Некоторые пытаются до сих пор, и для этого готовы на всё. Меня это скорее раздражает.