Тут Адель замолчала, потому что поняла, что рассказала больше, чем хотела. Она посмотрела на Мортишу, та ничего не ответила. Робинсон лишь молча обняла Адель, и после пары затяжек они обе отправились переодеваться.

Прозвенел последний звонок. Адель отсидела пару литературы под зорким взглядом Дена. Юноша не сводил с аристократки глаз, все девочки, окружавшие его при Адели, казались обыкновенными и похожими друг на друга. Адель, конечно, заметила внимание Дена, но не придала этому никакого значения, ведь она знала, что тот уже встречается с Изабель. Но на самом деле Дену было всё равно на девчонку, которая всё время липнет к нему. Миллеру сейчас нужна Адель, и никто иной. Он оторвал от тетради небольшой кусок листа и начал что-то быстро чиркать в этом листочке. Закончив, Ден смял листок в кулаке и отпросился в туалет.

– Иди, но ненадолго. – Сказала учительница, и Ден пошёл.

Проходя мимо парты Адели, он сделал вид, что завязывает шнурки, а сам положил записку в рюкзак Де Перслисис. Придя туалет, Ден встал напротив зеркала и сказал:

– Зачем ты приглашаешь на свидание другую, когда ты в отношениях? Дурень ты, Ден, дурень.

– Кто там дурень? – Послышалось из дальней кабинки.

Ден ничего не ответил, он просто молча вышел из туалета.

Адель нетерпеливо ждала Мортишу за зданием колледжа. Довольные свободой ученики выбегали из колледжа и разбегались по домам, а Робинсон всё так же не появлялась. Пока ветер заполнял уши Адели неприятным свистом, тёмные облака заполнили небо, но дождь так и не начался. Деревья наклонялись под давлением метели, но тяжёлый снег не давал им сломаться.

– Долго ждала? – подоспевшая Мортиша толкнула Адель в бок, и та сделала вид, что вот-вот упадёт.

– Эй, аккуратнее! Вообще-то да, ты долго беседовала с нашей училкой.

– Да эта дура заставила меня вспоминать содержание «Кота в сапогах», что-бы закрыть эту проклятую двойку, в итоге закрыла на «3».

– Не повезло тебе с ней, она тебя явно недолюбливает.

– Да я не сомневаюсь. Ну что, пойдём?

– Пойдём.

Мортиша пошла впереди Адели, указывая ей дорогу, хотя сама Адель уже давно запомнила её.

Метель не прекращалась. С каждым шагом Адель с Мортишей всё больше и больше проваливались в сугроб, но благо дом Робинсонов находился совсем близко к колледжу. Их дом представлялся обычной избушкой, выполненной по русскому стилю, но очень просторной, поэтому дом Мортиши отличался своими размерами на фоне рядом стоящих домиков.

– Когда мои родители были живы, мы много зарабатывали, поэтому купили такой большой дом, похожий на российские избушки. Мама с папой мечтали переехать в Россию, чтобы огородить меня от нашего ЛГБТ-движения. (Запрещённой в РФ организации.) – Сказала однажды Мортиша, когда Адель пришла к ней в первый раз.

Вот они уже зашли в калитку и быстрым шагом прошли мимо дома в трейлер Мортиши, попутно минуя небольшую могилу собаки, крест которой был наполовину засыпан снегом. Мортиша достала ключи и открыла свой трейлер, девочки зашли внутрь. Хоть Адель здесь и была не раз, она всё же ужасалась беспорядку, устроенному её подругой. Казалось, Мортиша никогда у себя не убирается, отчасти так оно и есть. Робинсон просто надоело наводить у себя порядок, и бедная бабушка, заходя к ней в гости, всегда ругала свою внучку за раскиданный мусор и вещи, но всё равно она искренне любила Мортишу, отчего Адель страшно ей завидовала.

– Проходи сразу в комнату. Чай, кофе? – Мортиша бросила ключи на полку и пошла в правую часть трейлера.

– Зелёный чай с двумя ложками сахара, спасибо.– Адель удалилась в комнату Мортиши.

Сам трейлер казался малым снаружи, но огромным внутри и распределялся на три комнаты: спальню, кухню и санузел. Кухня представляла собой небольшую комнату, оборудованную всем необходимым: слабая электрическая плита, антресоль, где находились приправы, специи и посуда, небольшой старый холодильник ростом с половину Мортиши, раковина, которая работала через раз, и совсем маленький столик, на котором готовила Мортиша и находилась кофеварка. В туалетной комнате, помимо раковины, туалета и душа, находилась стиральная машина, каким-то чудом влезшая в эту маленькую комнату. Но, пожалуй, самая интересная комната являлась спальней, обстановка в которой вызывала у Адели восхищение и ужас одновременно: незаправленная кровать с просыпанными крошками песочного печенья на простыне, обёртки от конфет и прочие фантики валялись на полу, как и пустая пачка сигарет, лежавшая под кроватью уже какую неделю, заляпанный ноутбук, никогда не протираемый, лежал на столе открытым и разряженным, но всё же в этой комнате что-то есть. Адель восхищалась постерами группы «Twisted Sisters», повешенными на стене у кровати, освещением, сделанным фиолетовой лентой вдоль потолка, в конце концов, запахом, здесь он стоял какой-то особый, западающий в душу, но не объяснимый человеку. Одним словом, комната Мортиши была сделана свободно, так, как хотелось хозяину, и это очень нравилось Адели, ведь у неё не было возможности организовать своё спальное место по собственному желанию.