– Ого! – Лицо веселого водителя Матвея Андреевича вдруг потеряла какие-либо отличия от лица Гаврилова. – Ну, значит, на парочку, превосходящую Джона и Йоко, вы не тянете точно.

– Вы шутите, и другие над нами смеются. Родственники говорят: «Зря женился. Говорили же с самого начала, „отошьётся“ от тебя». Мы не можем нормально поговорить с женой, уладить всё. И я сбежал из дому. Уже который день мотаюсь на машине, не с кем обсудить проблему.

– А куда ты направлялся, пока не попал в аварию?

– Никуда. А куда ещё, если на Родину не попасть? Главное, чтобы всё решилось. Чтобы я всё обдумал и вернулся обратно с точным решением.

– А ты не боишься, что она опередит тебя в решении, и уйдёт к тому, ну… с кем она…

– Значит, мы не созданы были друг для друга изначально. Хотя, я её люблю, она меня тоже.

– С любимыми не расставайтесь!

Матвей Андреевич успел среагировать и затормозить: он чуть не сбил человека, стоящего на пустынной дороге. Одетый в чёрное пальто и брюки, молодой человек направился с лицом, выражающим беспомощность.

– Ты че встал, имбицил конченный!? – Разозлился Матвей.

– Ребята, – парень встал по боковую дверь, над водителем, – я просто… думаю…

И он выхватил из внутреннего кармана пальто обрез, уставив его в горло Матвея Андреевича

– … не подвезете ли вы меня до местного вокзала? – На лице парня прояснилась угроза.

Обоих пассажиров захватил страх, – эта серая Волга может стать их «железной могилой».

– Ты че, парень? – Нервно спросил Матвей. – Это из-за «имбицила»? Я же пошутил!

– Значит так, – парень сел в машину, на заднее сиденье, переводя дуло то с Матвея, то с Макара, – отвезете меня до вокзала в поселке, что на берегу реки – отпущу обоих. А если отвезете меня куда угодно, кроме вокзала – зарастете подорожниками!

– Добро. – Согласился Матвей. – Едем туда, куда прикажете.

Матвей спокойно тронул машину с места.

Трое участников ездили молча. Матвей, находясь под гнетом постоянной тревоги, решил побыть в роли психолога – поговорить с парнем. Чтобы быть более уверенным, что за человек перед ним и сдержит ли он свое слово.

– Слушай, – обратился Матвей Андреевич к парню, – а звать тебя как? Мало ли я хочу спросить, и как к тебе обращаться.

– Зови, как хочешь. Все равно вы меня высадите у вокзала и больше не увидите.

– Ок, Жженый. Давай поиграем в «Правда или действие»?

– Я не хочу с тобой играть!

– А мне все равно, будем играть! Ты от ментов скрываешься?

– Я не буду отвечать на этот вопрос!

– Я так и думал. – Улыбаясь, проговорил Матвей Андреевич, лицо которого стало выражать некую загадку. – Знаешь, это был риторический вопрос. А риторическим он был, потому что я знаю ответ на него. И ты спросишь, откуда я знаю. Я тебе отвечу: я полицейский, который охотится за тобой.

Резкий тормоз заставил «Жженого» удариться головой об переднее сиденье. Матвей Андреевич выхватил «Макаров» и нацелил на преступника, который тут же наставил два ствола обреза на незнакомца. Да исполнится дуэль в этой дряхлой машине.

– Дернешься – и ты покойник! – Предупредил Матвей Андреевич.

– Если я дернусь, то это ты ласты склеишь!

Бедный Гаврилов! Не в ту машину ты сел, брат!

Взгляд Макара Павловича прятал за кулисами страх, оказаться случайно застреленным.

– А вот скажи мне, – проговорил Матвей грозным голосом, – сучонок, ты, правда, думал, что это прокатит?

– Прокатит что?

– Инцидент в 22-ой квартире. Выстрел в живот женщины, которая порезалась потом об осколки банки, которую ты прострелил. Помнишь?

Жженый погрузился в размышления.

– А, – вспомнил Жженый, – да, я вспомнил эту тетку. Какая-то старая карга и баба сдали меня ментам.