– Я – человек, чем я могу помочь Вам? Что-то с моими ногами… Нам действительно нужен врач, но связь… В последнее время связь работает просто отвратительно. Вы точно не из медицинского персонала? Боже, как же болят мои ноги! – вновь простонал он, сбиваясь с мысли. – Куда подевался мой инженерный робот?

– Где люди… Остальные люди?! – происходящее вокруг вызвало у меня вспышку гнева.

– Часть колонии покинуло станцию в связи с грядущей миссией. Если Вы сможете связаться с остальным персоналом или установить с ними контакт – пришлите сюда бригаду врачей, кажется, со мной что-то не так…

Неожиданно мы услышали приближающийся скрип и скрежет, доносящийся со стороны бетонного темного коридора за стеклянной стеной, который все это время был для меня под табу неизвестности. Роковой звук нарастал, внушая трепет. Стеклянные глаза Томаса обратились ко мне, прежде чем его страх передался мне интуитивно.

– Прячьтесь, скорее прячьтесь! – спохватился Томас. – Он идет! – сказал робот, пытаясь отползти под кушетку, на которой находился я.

– Кто идет? Да что здесь происходит! О чем это ты, Томас? – растеряно спрашивал я, вслушиваясь в ритмичное щебетание металла.

Роковой удар, нанесенный точно разъяренным Тором об металлическую дверь, разделяющую нас. Загадочное существо, вызывающее трепет моего спутника, не заставило себя ждать. За ним последовал и второй удар, от которого металлическая панель двери немного исказилась, вдавливаясь внутрь помещения. Томас судорожно пытался скрыться от незваного гостя, не прекращая оповещать меня о том, чтобы я спрятался. Третий удар оказался настолько сильным, что стеклянная пластина, служащая своеобразным окном в коридор, покрылась выпуклыми трещинами, но продолжало держать натиск разъяренного монстра. Обычное стекло лопнуло бы под такими громоздкими и сильными ударами, разлетелась на сотню маленьких кусочков, либо выпало бы монолитной пластиной, склепанной между собой. Не знаю, что двигало мной в тот момент, кроме страха – одного из главных человеческих чувств, спутников эволюции, благодаря которому, как мне иногда казалось, наша раса смогла пережить опаснейшие моменты собственной многотысячной истории, когда на пути могли встретиться не только дикие кровожадные животные.

Ужас поглощал меня. Обернувшись, я интуитивно старался найти место для собственного самосохранения, убежища, в котором смог бы пережить неприятное столкновение. Позади койки Томаса, под которой пытался скрыться мой товарищ по несчастью, были длинные шкафчики для личных вещей персонала, напоминающие те, которые были у нас в школе, только гораздо больше. И, открыв один из них, я протиснулся в него, закрывая за собой тонкую алюминиевую дверцу, оставаясь в кромешной темноте.

Спустя время, прожитое на станции «Глезе», пережив несравнимые ни с чем испытания собственного разума, испытания морали и преодоления панического страха перед невзгодами пребывания на военно-научном комплексе, я лишь догадывался о трепещущей картине расправы, произошедшей в первый день моего пробуждения. Казнь Томаса Ванста, именно так мне хотелось бы наименовать события того злополучного дня. И вот, прячась в темном шкафчике, стараясь не выдавать свое местоположение тяжелым дыханием, я пытался прислушиваться к каждому шороху, гулу легкого сквозняка, перебойному дыханию освещения, но поначалу слышал лишь нарастающий и ритмичный скрежет.

Этот неприятный звук, грубые тяжелые шаги, сопровождающиеся монотонным лязгом металла, все нагнетал. Ближе и ближе подбиралось непонятное существо, не сбавляя отмеренного ритма. С каждой секундой незваный гость приближался к ложе Томаса, под которым пытался скрыться несчастный робот, пока тот неожиданно не закричал, да завопил так, словно его раздирал сам Дьявол.