Выйдя на улицу, он снова позвонил в Управление и сообщил данные Малыша, теперь его объявят в розыск. Первым делом проверят списки вылетевших с Виолы за последние сутки пассажиров, если Малыш и в самом деле успел удрать, то его розыском будут заниматься правоохранительные службы других планет.

Все нюансы ситуации обсудили, потягивая пиво в небольшом баре близ Театра, это было любимое место Томми. Увы, пока приходилось признать, что преступники их переигрывали. Клеменс мертв, его убийца – или убийцы – сбежали. Томми знал, что как только будет составлен фоторобот спутницы Клеменса, ее тоже немедленно объявят в розыск, однако особых надежд на успех этого мероприятия не питал. Виной всему были бесформенные отпечатки – трудно было предположить, что опытный преступник не предусмотрит себе безопасных путей отхода. Были все основания полагать, что Малыш и его подружка сейчас с субсветовой скоростью удаляются от Виолы и пьют шампанское в ознаменование успешного завершения дела.

Впрочем, были во всем этом и смущающие Томми моменты, и прежде всего, скелет в постели. Человека можно с одинаковой надежностью убить сотней разных способов – непонятно, зачем было лишать Клеменса плоти. Если убийцы таким образом хотели затруднить идентификацию личности, то это просто смешно, современные технологии в этом плане не оставляют преступникам никаких шансов.

– Возможно, это было сделано в назидание кому-то, – сказал Борис в ответ на рассуждения Томми. – Мне кажется, что версию убийства ради наживы нельзя рассматривать как единственно возможную. То, что Малыш и эта женщина исчезли, еще ничего не значит. В конце концов, они могли быть просто случайными свидетелями и скрылись, испугавшись расправы.

– Убийцы они, или свидетели, мы в любом случае должны их найти, – ответил Томми. – Думаю, нам стоит съездить в Управление, поговорить с экспертами.

– Да, – согласился Борис. – Наверное.

Увы, заключения экспертов лишь еще больше запутали дело. Криминалист сообщил о том, что анализ отпечатков не выявил следов применения спецсредств – а говоря обычным языком, преступник не пользовался пастой, скрывающей отпечатки пальцев. Не работал он и в перчатках, об этом эксперт тоже заявил с абсолютной уверенностью.

С такой же категоричностью эксперт гарантировал и то, что преступник не свел папиллярные линии пальцев хирургическим или иным путем. Даже уничтожив на пальцах узор папиллярных линий, преступник все равно бы получил некие стабильные отпечатки, которые при желании можно было идентифицировать. На вилле у Клеменса не удалось найти даже двух одинаковых отпечатков, они оказались абсолютно бесформенны. По мнению эксперта, преступник применил какую-то новую, еще не встречавшуюся в практике криминалистики, методику.

Отчет патологоанатома тоже не внес особой ясности. По мнению эксперта, мягкие ткани тела могли быть съедены какими-то простейшими организмами, их размер не превышал ста микрон – об этом можно было судить по тому, как тщательно они очистили кости. При этом эксперт заявил, что определить, какой именно вид простейших использовался в данном случае, не представляется возможным – на останках не было обнаружено даже следов этих организмов, что само по себе уже ставило множество новых вопросов. По итогам предварительного осмотра эксперт рекомендовал отправить останки на более детальное исследование в соответствующие научные учреждения.

– Одним словом, они ничего не выяснили, – сказал Томми, прочитав отчеты. – Странно все это.

– Странно, – согласился Борис. – Надо бы проверить родственников Клеменса, его партнеров по бизнесу.