– Чем занимаешься?

Анора обернулась. Ален, прислонившись к косяку двери, с любопытством оглядывал невесту.

– Я говорила, что у меня в крови Верховные короли?

– Сколько я встречал ирландцев, это говорили все.

– Да, только у меня есть доказательства, – сердито сверкнула глазами Анора.

Ален, с усмешкой, чтобы не оскорблять невесту, перевёл взгляд на пылающий камин. Анора выругалась на неизвестном ему языке и сказала:

– У меня в комоде на нижней полке лежит родословная. Там всё видно. Последним в ней указан мой прадед. Был ещё перстень с королевской печатью, но он остался с отцом. Вряд ли ты найдёшь ирландца, который сможет не только просто сказать, но и предоставить доказательства.

– Последний Верховный король умер несколько веков назад. Родословную, также как и перстень, могли подделать. Но я посмотрю, – сказал также недоверчиво Ален, – завтрак уже готов, идём.

Анора, приподняв подбородок, показывая, как Ален уязвил её чувство гордости, прошла мимо него. Ален, с усмешкой, пошёл за ней. И сейчас она действительно была похожа на королеву.

Ален резко схватил её за руку и прижал Анору к себе:

– Кем бы ты ни была, какие тайны не были бы скрыты в твоем прошлом, что бы не заставило тебя покинуть страну, ты для меня всегда будешь той, кто ты есть. Мы знакомы несколько дней, но мне кажется, что никто не знал тебя так, как знаю я. Не тебя прошлую, а тебя настоящую. Твою истинную суть.

Анора застыла в его руках, слушая каждое слово. Казалось, что всё её будущее, всё настоящее сосредоточилось в руках одного мужчины. И она не хотела сопротивляться этому. Напротив, она ощутила невероятный прилив радости. И только сейчас Анора осознала, что его руки и есть её дом.

Она положила ладонь на его скулу, вглядываясь в глубину его изумрудных глаз, в которых отражался водоворот чувств. Медленно она встала на носочки, желая коснуться его губ. Ален сжал Анору в своих объятиях, крепко прижимая её к себе. Его губы собственнически, требовательно играли с её губами. И сейчас обоим хотелось слиться, раствориться друг в друге, стать одним целым, началом и продолжением друг друга. И дышали в это мгновение они не воздухом, а охватившей их страстью. И если от переизбытка чувств, эмоций и желаний люди превращались бы в пламя, они загорелись бы, опалив всё вокруг языками огня.

– Ален! – вбежала в библиотеку Сабрина. – Ох, простите, пожалуйста, – замерла она в смущении, – к вам пришёл Орлиный Глаз. Какое-то дело.

– Дорогая, иди в столовую, позавтракай без меня, пожалуйста, – с лёгкой тревогой сказал Ален, – потом расскажу всё.

– Боюсь радоваться твоему приходу, Орлиный Глаз, – вошёл в бронзовую гостиную Ален, – ведь ты редко навещаешь меня с хорошими новостями.

– И ты прав, – посмотрел на него индеец, – новости неприятные.

Орлиный Глаз был другом Алена с детства. Однажды, когда Ален забрёл в лес и не мог из него выбраться, Орлиный Газ, будучи ещё сам ребёнком, помог ему вернуться домой. Только к ночи они дошли до плантации, родители Алена уговорили маленького индейца задержаться и поужинать. Он не смог устоять от предложенного мороженого, которое никогда не пробовал.

– В прошлый раз я говорил тебе, что к нашему племени присоединилось другое. Мы сдружились. Но предводитель второго племени вчера умер и его место занял сын, Тигриный Ус. Он не настроен на совместное главенство и подбивает племя к борьбе с плантаторами. Тигриный Ус хочет забрать себе ваши земли. Я не могу его прогнать – это развяжет войну между нашими племенами, а я посчитаюсь предателем. Он такой же полноправный вождь, как и я. Но, боюсь, он сам выступит против меня, назначит бой. Тогда он придёт к тебе и твоим друзьям с войной.