Сон приснился в июне 1914 года. А в июле доктор был на конгрессе в Шотландии. Там его и застала весть о начале мировой войны. Он поспешил в Швейцарию через Голландию и Германию. И вот что увидел в пути (воспоминание 1933 года):

«Я ехал прямо через армии, двигавшиеся на запад, и у меня было чувство, что это было то, что по-немецки можно назвать Hochzeitsstimmung, празднество любви по всей стране. Все было украшено цветами, это была вспышка любви, они все любили друг друга, и все было прекрасно. Да, война была важна, большое дело, но основной вещью была братская любовь… Крестьяне распахнули свои подвалы и раздавали все, что имели. Это случалось даже в ресторанах и привокзальных буфетах. Я был очень голоден, не ел сутки, и когда спросил, сколько стоят бутерброды, мне сказали: „О ничего, просто берите их!“ А когда я пересек границу Германии, нас провели в огромную палатку полную пива, сосисок, хлеба и сыра, и мы ничего не платили, это было один большой праздник любви».

«Красную книгу» готовят к изданию. Это оригинал

В тот момент Юнг уже наверняка понимал, что праздник любви (который в августе 14-го справлялся во всех странах, вступивших в войну) обернется потоками крови, которые ему были показаны в видениях. Тина Келлер, лечившаяся у него с 1915 года, вспоминает, что он ей рассказывал «о том облегчении, которое испытал, узнав о начале войны, ибо это свидетельствовало, что его видения крови и разрушений, поначалу вызвавшие у него опасения возникновения психоза, были на самом деле предвидением этого события».

Вообще-то, он и раньше был убежден в том, что видения могут содержать в себе предсказания, но тут уж получил разительное подтверждение. В «Красной книге» даже сказано, что октябрьские видения были специальным знаком, некоей благодатью, позволившей визионеру больше не сомневаться в реальной силе Духа глубин: «Благодать, излившаяся на меня, дала мне веру, надежду и необходимую отвагу не сопротивляться больше духу глубин, а произносить его слово. Но прежде чем я смог собраться, чтобы по-настоящему сделать это, мне нужен был видимый знак, который показал бы, что дух глубин во мне был в то же время управителем глубин мировых дел».

Были и другие знаки. В «Воспоминаниях» Юнг говорит, что 12 декабря 1913 года он сидел за письменным столом, как вдруг все оборвалось (это, видимо, пример активной имагинации, о ней – в свое время). «Будто земля в буквальном смысле разверзлась у меня под ногами, будто я провалился в ее темные глубины». Когда глаза привыкли к темноте, он увидел перед собой вход в пещеру и карлика. «Я протиснулся мимо него в узкий проход и побрел по колено в ледяной воде к другому концу пещеры, где на каменной стене светился красный кристалл. Я приподнял камень и увидел под ним щель. Заглянув в нее, я сначала ничего не мог различить, но, присмотревшись, обнаружил воду, а в ней – труп молодого белокурого человека с окровавленной головой. Он проплыл мимо меня, за ним следом плыл огромный черный скарабей. Затем из воды поднялось ослепительно красное солнце».

«Красная книга» уточняет: «В самой глубине потока сверкает красное солнце, сияя через темную воду. Там я вижу – и ужас охватывает меня – маленьких змей на темных каменных стенах, стремящихся в глубины, где сверкает солнце. Тысячи змей толпятся, закрывая солнце. Настает глубокая ночь».

Страница из «Красной книги». Это пролог. Он называется «Путь того, кто грядет». Все нарисовано и написано рукой Юнга

Юнг хочет положить камень на место, но не успевает: поток прорывается наружу и это – кровь. То есть камень (держим в уме все прочие юнговские камни) – это пробка, закрывающая какой-то вход (ее дубликат – карлик у входа в пещеру). Упругая струя бьет из щели, Юнгу тошно. Когда видение завершилось, он понял, что в его основе – «некий солярный героический миф, драма смерти и возрождения, которое символизировал египетский скарабей. Все должно было завершиться рассветом – наступлением нового дня, но вместо этого хлынул кошмарный поток крови, очевидная аномалия. Вспомнив кровавый поток, виденный осенью, я отказался от попыток объяснить это».