– Фотоаппарат, маска, розы, кисти, арфа. Ты, я вижу, разносторонняя личность.

– Я сделала ее после того, как бросила учебу. Чтобы было не так обидно. Трудно признать, что сделал неверный выбор, а так я показала себе, ради чего оставила экономику.

– И не пожалела?

– Пока нет. Даже если и пожалею, я сама так решила. Буду терзаться муками о прошлом – посмотрю на тату.

– Что ты любишь фотографировать?

– Людей, – Лиза поднялась, облокотилась на руку, – иногда у людей бывают такие лица и такие глаза, что кажется, можно прочитать по ним всю их жизнь. Я хочу показать в своих работах, кто мы, какие мы разные, как научиться понимать друг друга. Еще, конечно, хочу стабильного заработка, признания и всеобщего обожания, – рассмеялась она.

– Всеобщего обожания не обещаю, но я, кажется, уже без ума от тебя, – я притянул ее к себе и поцеловал.

– Такой необычной девушки мне еще не приходилось встречать. Она не стеснялась себя и своих поступков, но и не была вульгарной. Она наслаждалась тем, что было вокруг, но не была жадной. Она казалась иногда странной и не от мира сего, но вместе с тем здраво рассуждала о земных практичных вещах.

По привычке я проснулся рано и увидел, что Лиза еще спит, что она не ушла и наверняка пробудет здесь еще долго. Я был этому рад.

– Есть планы? – поинтересовалась Лиза за завтраком.

– Пока никаких. Планирую предаваться гедонизму. Ты со мной?

– Нет, к сожалению, – ответила девушка, – нужно отметиться дома. Живу с родителями, а они слишком бережно относятся ко мне. Даже если я звоню им по скайпу, здоровая и вполне бодрая, это еще не значит, что меня не похитил и не держит в сыром подвале ужасный маньяк. Но, – заметила Лиза, – вечером я готова к тебе присоединиться. Скажем, в парке Ветеранов? В восемь.

Я проводил гостью и остаток дня посвятил разбору бумаг и папок, накопившихся за прошедший учебный год. Это уже давно стало моим ритуалом в первые дни отпуска. Все, что мне не нужно, что вызывает неприятные ассоциации, я собираю в сумку и везу к матери, за город. Там мы вдвоем разжигаем мангал и «в дыму воспоминаний», как смеется мать, жарим шашлык.

Из дома я вышел в семь и решил неспешно прогуляться до парка. Жара спала, а в тени деревьев и вовсе было прохладно. Люди оживали, слышался гомон детворы из дворов. Из открытых окон гремела музыка, орали воробьи и свистели стрижи в синем небе. Жизнь была сочной и я вдыхал ее полной грудью, тем более впереди было свидание. Возле парка я купил букет ромашек у бабушки. Почему-то я был уверен, что Лизе они точно понравятся.

От нее пришло сообщение: «Уже выхожу, встретимся возле грота». Я понял, о чем идет речь. Парк Ветеранов недавно полностью перестроили. Теперь он посвящается участникам всех международных конфликтов двадцатого века. В конце главной аллеи – печальный памятник солдату, без лица и в форме, сочетающей в себе элементы разных поколений. От памятника мощеные аллеи поуже уходят в разные концы парка. Ни аттракционов, ни кафе, ни танцевальных площадок в этом парке нет. Если пойти направо, окажешься на детской площадке, налево – на площадке для игры в шахматы и прочие настольные игры. Там же стоят ящики буккроссинга.

Но если зайти за памятник, в сырую тень дубовой рощи, то увидишь тропинку, которая приведет тебя прямиком к гроту. На самом деле это родник, над которым более полувека назад выстроили каменную башенку. И поместиться в ней мог бы разве что котенок, но те, кто в теме, называли его «гротом».

Ждать долго не пришлось. Лиза вскоре появилась, благодарно приняла букет, понюхала его, пояснила:

– Знаю же, что не пахнут, но каждый раз нюхаю.