Расплывшись в сальной усмешке, руголандец отстегнул пояс с мечом и двинулся вперед, растопырив руки на тот случай, если девчонка захочет убежать, но та и не думала спасаться. Отступая перед чудовищем, она заслоняла своим телом двух малолетних братьев, плачущих у ее ног.

Фарлан, прислонившись к косяку, прикрыл глаза. Он знал, что ждет этих детей: Уго и в мирной жизни был не подарок, а в бою вообще становился зверем. Детей он прикончит, чтобы не вопили, девушку изнасилует, а потом убьет. Может, и наоборот – так ему тоже нравилось. Угар боя в голове венда утих, и в таком состоянии все воспринималось уже иначе – пакостно и мерзко. Он развернулся, чтобы уйти, и вдруг наткнулся на Лаву: тот стоял и смотрел на девчонку, на детей, на огромную спину Уго, и в глазах друга Фарлан увидел пустоту. Тот сейчас был не здесь – в этот момент он был в далеком детстве, в маленькой вендской хижине, где сестра так же закрывала его собой. В следующий миг Лава метнулся вперед, и его юношеская фигура тараном снесла громоздкую тушу Уго.

Взревев бешеным быком, Уго вскочил на ноги и заозирался, не сразу поняв, что случилось. Когда он осознал, что венд встал между ним и добычей, то даже не поверил. Никто не может помешать руголандцу взять полученное в бою – это святое, это непреложное правило! Даже конунг не может позволить себе такого, а тут кто – какой-то безродный венд! За такое можно убить, и никто, никто во всем Руголанде не осудит.

Зло оскалившись, Уго шагнул вперед.

– Голыми руками задушу, щенок!

Лава лишь жестче стиснул зубы. Огромная лапища, сжатая в кулак, с размахом полетела ему в голову. Присев, венд ушел от удара, и, как неваляшка, вновь возник перед налитыми кровью глазами Уго. Зарычав, тот повторил удар, и вновь всесокрушающая сила пролетела впустую.

Руголандец бросил взгляд на пол в поисках меча и не нашел его на том месте, где оставил. Еще когда все только началось, Фарлан инстинктивно выпихнул ножны с мечом за дверь. Уго мотнул головой, словно не веря своим глазам, но искать было некогда.

– Нет так нет – все равно прибью! – Заскрипев зубами, он вновь бросился в атаку.

Мощные ручищи сомкнулись над парнем, казалось, сейчас они сгребут это маленькое тело, сомнут, изувечат, но Лава, как змей, в последний момент вдруг вывернулся из тисков и скользнул за спину Уго. Мелькнувшая в его руках петля тонкой бечевы впилась в бычью шею руголандца. Захрипев, тот попытался втиснуть пальцы под удавку и, не добившись успеха, попробовал сбросить засевшего на спине венда, но тот висел как приклеенный, с каждой секундой затягивая петлю все туже и туже. Руголандец, зарычав, бросился спиной на стену, стремясь раздавить венда. Раз, другой, третий, и с каждым разом удар становился все слабее, а движения все медленней. Наконец, забулькав, Уго обессилено упал на колени, его выпученные глаза закатились, и тело безжизненно стало валиться на бок. В этот момент Лава сбросил удавку, давая шанс руголандцу остаться в мире живых. Перешагнув через лежащую у его ног тушу, он поднял взгляд на сжавшуюся в углу троицу.

– Уходите! – В голове Фарлана слова друга прозвучали, словно это было вчера – его глаза, его голос, – когда он обернулся к нему: – Ты же не будешь им мешать, Фарлан?

Он тогда просто молча посторонился, давая девчонке с братьями выскользнуть из комнаты. Пусть уходят – может, им повезет и они выскользнут из города или спрячутся понадежней. На детей ему было наплевать, в тот момент он был поражен другим – одолеть Уго без оружия, с одной лишь веревкой в руках! Да человек ли вообще его друг?