– Да ты меня слышишь? Щас сдохну тут на месте, уже не могу вообще, – поправляет ширинку джинсов. – Пошли к ней, а?

– Да пошли, хер с тобой, – соглашаюсь на предложение. Главное начать, а там девочка сама прыгнет кому-нибудь из нас на член, а потом перепрыгнет и на второй готовый.

Заходим в библиотеку, воздух которой пропах древними книжками. Вдалеке за столом Лерки нет, и мы идем заглядывая между стеллажами. Она почти там же, где мы прижали ее впервый раз. Бросает на нас взгляд и тут же отворачивается к своим подопечным. Вроде как и не заметила. Но спинка так напряглась, что мы все понимаем. Переглядываемся молча, и Феллини первый двигает между рядов.

Подходит совсем близко, но Лера упорно старается его не замечать. Говорю же, забавная.

– Поцелуй меня, Лер, – говорит друг, склоняя голову набок и буравя ее взглядом.

Оглядывается и зашуганно смотрит на меня.

– Ну что ты, Лера, – шепчу я, встав у нее за спиной. Убираю длинные волосы с шеи и едва-едва касаюсь губами. – Как неродная, а… Сейчас тебе будет очень хорошо, крошка, – провожу пальцем вдоль ее позвоночника, чувствуя каждую костистую выпуклость через тонкую футболочку.

Она вздрагивает, смотрит на меня через плечо, отворачивается, шумно сглатывая. Медленно становится на носочки, тянется к такому же высокому, как я, Феллини, и обнимает его за лицо. Усмехаюсь. Уверен, у друга сейчас не столько терпения, чтобы нежничать. Он целует ее глубоко и коротко, а после резко разворачивает ко мне, тянет за волосы на затылке, заставляя вскрикнуть.

– А теперь его, Лер, – шипит ей на ухо змеем-искусителем.

Я почти не соприкаюсь с ней – хочу, чтобы она сама. Смотрит на меня обезумевшим взглядом синих глаз, вновь поднимается на носочки и обвивает мою шею руками. Касается влажными от его слюны губами моих губ. Не могу больше так, блядь! Прижимаю ее к себе, зарываю пальцы в волосы и тяну вниз, заставляя запрокинуть голову и открыть ротик. Сразу вталкиваю в теплое, влажное пространство язык, вылизываю ее нёбо, покусываю губы.

Не прерывая поцелуй, засовываю руки под футболку, глажу ее, повторяя рельефы ребер. Хватаю глоток воздуха и стаскиваю с нее футболку через голову, взлохмачивая светлые волосы.

Феллини притягивает ее бедра к себе, трется ширинкой о ее попку, запускает руки вперед и быстро расстегивает пуговицу и молнию на ее джинсах. Засовывает ладонь под резинку ее трусиков, и Лера громко всхлипывает мне в рот.

Я обхватываю ее талию и приподнимаю девчонку над полом, чтобы уже шмотки нам не мешали. Феллини сразу понимает смысл моего маневра и стаскивает с нее узкие джинсы вместе с трусиками и кедами. Я проворачиваю ее в своих руках, с трудом расстегиваю застежку лифчика и прижимаю острыми лопатками к своей груди. Последняя кружевная тряпка падает в ворох ее барахла.

Феллини тут же прижимается к ней поцелуем, кусает ее за губы, оттягивает соски.

– Хочу тебя, Лер, – выдыхает ей Феллини, расстегивая джинсы.

– Давай, малышка, – давлю ей на плечо, понимая, что эти реверансы будут продолжаться до вечера. – Будь хорошей девочкой. Давай на коленочки и сделай нам хорошо. А мы потом тебе.

Я давлю совсем слабо, и отличница, поглядывая по-щенячьи то на Ромку, то на меня, медленно опускается на колени, скользя по нашим телам ладошками.

Я почти со стоном расстегиваю ремень и молнию на джинсах.

8. Глава 8

Мои голые коленки липнут к линолеуму, абсолютно обнаженное тело бьет ознобом как при высокой температуре. Это место всегда казалось мне таким безопасным, таким спокойным, теперь же мой любимый запах старых книг вытеснился их ароматом, который заполнил легкие, свел с ума.