— Какой покой? – продолжаю развлекаться я. — Для покоя ты еще нихера не сделала. Считаю до пяти и начинаю портить… Нет! Уничтожать твою репутацию. Один…

– Какие же вы…

— Так какие мы, не такая? – я хватаю ее за волосы на затылке, чтобы не расслаблялась. – Сказала “А”, говори “Б”. Ну давай. Если проникнусь к тебе уважением, оставлю в покое. Но это не точно.

– Мерзавцы, – выдыхает, дрожащим голоском. – Отпусти, мне больно.

— Ууу, — ослабляю хватку и просто укладываю ладонь ей на затылок. Какие мягкие волосы, люблю блондиночек. – Какое тут уважение? Не удивила, не поразила, прости! Пошли уже, нечего титьки мять. А забыл… – картинно бью себя ладонью по лбу. – Есть еще варик. Могу разложить тебя прямо на этом столе. Что думаешь?

– Зачем ты так? – все же не выдерживает и всхлипывает.

– Не люблю, когда ломаются, – бросаю я, откатившись от нее. – Хочешь хорошего отношения, веди себя соответствующе. Я просто приглашаю тебя покататься.

– И я должна просто с тобой поехать? – мнется, закусывает щеки изнутри. – Пообещай, что не будешь…

— Не буду что? – вздыхаю я, понимая, что уже раздражаюсь. – Ты еще список мне напиши, что нельзя с тобой делать.

– Ничего нельзя со мной делать, – быстро выпаливает она. – Я поеду, если ты пообещаешь, что не будешь… приставать.

– Не могу этого обещать, – ухмыляюсь. – Хорош уже ломаться. Я бы на твоем месте бежал из этого места, пока щелка мхом не заросла. Да и вчера ты громко так стонала, когда я, – делаю пальцами кавычки, – приставал. Поехали уже.

– Ты не на моем месте, – тихо говорит она, но кардиганчик со спинки стула берет. – Просто давай покатаемся, и я вернусь домой. Не надо каждый день доводить меня до истерики.

— А до оргазма? – прыскаю со смеху, глядя на ее сдвинутые у переносицы бровки с мягкими волосками. – Разберемся. Ты первая телка, которую я пущу в свою любимую тачку. Гордись, не такая.

– Буду… гордиться, – она обходит стойку, становится рядом и опускает глазки в пол.

– Ну что ты как неродная? – прижимаю ее к себе, утыкаюсь носом в шею и шепчу на ушко. – Ты не забывай, кто вчера заставил тебя кончить. Если будешь не такой колючкой, будет еще приятнее. – резко отпускаю, толкаю вперед и звонко шлепаю по заднице. – Пошла.

– Убери руки… – совсем не угрожающе выдает она. – Я не одна из этих, кому это приятно. И давай забудем про вчера. Такого больше не повторится.

— Уверна? – нагоняю, беру ее под ручку и веду между стеллажами. – И нет, не забудем. Еще немного, и сама будешь стонать мое имя и просить еще.

– Господи, какие мерзости ты говоришь, – шепчет себе под нос.

— Завелась уже, да? – спрашиваю уже на крыльце. — Держу пари, что мокрая от моих мерзостей.

– Просто давай уже поедем, – перебирает пальцами край кардигана.

— В следующий раз надень что-то другое, не эту бабкинскую кофту, ок? – подмигиваю ей и открываю дверцу, делаю приглашающий жест. – Фигурка у тебя огонь, а тряпки – отстой, все портят. Хочешь, я тебе платьишко куплю? Или косуху крутую?

– У меня нормальная одежда, – цедит она. – И я не собираюсь одеваться, как эти все…

– Это что? — она слишком сильно хлопает дверцей, и меня передергивает. Зараза. — Я слышу нотки зависти в твоем голосе? Что, Лера, хочется быть, как они, а что-то не дает?

– Не хочется, – складывает руки на груди и отворачивается к окну. – А не дают нормы приличия.

— Да нахер их, нормы эти, – смотрю на забитую лань, и мне становится ее даже немного жаль. – Руки на руле, прикури мне сигарету.

– Я не курю, – холодно говорит Лера.

– Я не предлагаю пока, – кошусь на нее. – Или я сам, но… Тогда мне придется убрать руки с руля, а скорость приличная, – вдавливаю педаль газа в пол. – Вмажемся в отбойник, и все из-за твоего дебильного упрямства.