– Стойте! – Меншиков наконец соизволил встать. – Что вам нужно от меня? Как я могу заключить с вами сделку, если не понимаю условий!

Граф остановился и медленно обернулся.

– Я не хочу заключить с вами сделку. С чего вы это взяли? – он вновь поморщился, будто ему сказали что-то ужасно вульгарное.

– Вы же сами… – Александр почувствовал себя страшно глупо.

– Я сказал, что пришел купить вашу душу, – поправил его граф. – Но едва ли вы можете как-то повлиять на то, что я сделаю. Лишь последние глупцы полагают, будто люди имеют хоть какое-то влияние на то, что с ними происходит. Вам достаточно знать, что я здесь лишь для вашего удобства. Я еще появлюсь, как уже сказал, время – ужасно спешит в последнее время.

Граф двигался быстро, но было в нем много властности и стати, что едва ли можно было уловить суетливую спешку в том, как он передвигался.

Александр остался один в столовой. Он еще раз перечитал письмо. Действительно написано рукой Петра. Еще немного Александр смотрел на кривые буквы, а затем громко заорал своему слуге. Нет, сейчас Алексашка не будет думать о том, что это был за визит, особенно, если сам визитер сказал, что повлиять он не может. Он оставит это на откуп времени. Он подумает об этом тогда, когда придет время платить долги. Если, конечно придется.

Через два часа Александр покинул свой московский дом, устремляясь к неизвестному. Он был не против рискнуть.

Александр прибыл в лагерь, разбитый Петром, быстрее, чем ожидал. Казалось, добрый ангел подхватил его на руки и помог преодолеть весь путь. Даже настроение его перестало быть столь мрачным. Выдалась прекрасная погода и удача, казалось, снова на стороне Меншикова. Вот только прибыв в сам лагерь, он он ощутил, что что-то не так.

Высокие сосны мешались с лиственными деревьями. Не будь уже легких сумерек, сквозь ветви деревьев наверняка бы красиво пробивалось солнце. Совсем недалеко залив. Это место так славно бы подошло для летних резиденций. Александр мог легко вообразить здесь летние дворцы и балы, подобные тем, что проводили во Франции. Как было бы славно, уже перестать воевать и начать наслаждаться тем, что было даровано господом. Он думал так сейчас. Наверняка, представься ему возможность насладиться благами судьбы, он бы скоро заскучал.

Но не было пока под светлыми соснами дворцов, лишь ряды палаток, вдали виднелся царский шатер. А вокруг лес. Все как всегда. Откуда же эта необъяснимая тревога? Как у кошки дыбом встает шерсть, раньше чем она осознает опасность, так и у Меншикова внутреннее чутье говорило, что нужно быть осторожнее.

Продвигаясь в глубь лагеря, он услышал громкие разговоры и хохот. Словно там происходил бой, а все вокруг, выбрав сторону, подбадривали своего бойца. Александр ускорил шаг. Именно в этот момент его заметил сам Петр.

– Алексашка! Наконец-то ты прибыл! – поразительно превосходное настроение царя.

– Государь, – кивнул Меншиков, все еще не понимая, что именно происходит.

– Пойдем, что тебе покажу!

Александру казалось, что он вернулся в детство. В те времена, когда у Петра не было реальной власти, когда все сводилось к потешным полкам. С годами все меньше в Петре было этой восторженной радости от чего-то нового. К тому же, какая радость, когда идет такая неприятная война, победы в которой не видать. И вот государь смеется и радуется, подобно мальчишке.

Они наконец дошли до того места, где было столько шума. Вокруг бочки, которую использовали словно стол, толпились люди. Меншиков с интересом обнаружил, что на бочке разложены карты, очевидно, идет игра. Двух офицеров он знал хороша, а вот третьего, сидящего к нему спиной нет. У незнакомца были длинные светлые волосы, подобранные синей лентой, и странный халат, такого же глубокого синего цвета со слишком крупной золотой вышивкой. Что за щеголь?