У дома Кручи стоял фургончик с надписью «Скорпион». Кроме приехавших монтеров никого не было. Все уехали на кладбище, а после – в ресторан, где на поминках Роза Константиновна будет слушать хорошие слова о своем покойном муже, под очередной фужер вина или рюмку водки. Народу ожидалось много, и в доме все не вместились бы.

Мы со «скорпионовцами» ещё раз обошли участок и дом, уточнили места установки видеокамер, обсудили систему сигнализации, подключение и запись телефонных разговоров. По прихоти покойного мужа, Розалии звонили на установленный в доме телефон – так легче было контролировать звонки и разговоры любимой жёнушки. Но теперь запретов нет, и надо будет отслеживать мобильник, которым вдова станет активно пользоваться при её страсти к общению.

Безопасность покойного Кручи организована из рук вон плохо, почти никак – лишь водитель, по совместительству и охранник. Необъяснимо для состоятельного человека, встречающегося с разными людьми, порой и не очень добропорядочными. Почему в доме не установлена охранная сигнализация? Или опять причуды богатых, очередная экономия денег? Или у Кручи были настолько влиятельные связи, что он не боялся? Не боялся, а попался – не смог вовремя соломки подстелить, вот и покойся теперь с миром, дорогой, в прямом смысле, гражданин.

К приезду вдовы установили камеры, осталось подключить и отладить оборудование. Пытаясь объяснить все премудрости видеонаблюдения, опять начал сбиваться при обращении к ней – то как к ровеснице Розалии, а то как к беззащитной и внезапно овдовевшей женщине, и постоянно переходил с «ты» на «вы», на что помятая Роза Константиновна не обращала внимания. Её мысли были далеко от мирской суеты. Я тоже решил не сильно напрягаться, уж как получится по ходу дела, так и обращаться будем. Это сразу успокоило и перестало отвлекать внимание от более важных и конкретных дел.

– Дмитрий Александрович, я очень устала, давайте лучше продолжим завтра. И на дворе уже темно.

«Скорпионовцы» обрадовались: лучше вечер коротать не за работой, а дома или в кругу друзей. Но у меня были другие планы – надо ещё раз побеседовать с Розой Константиновной и узнать больше подробностей о случившемся.

Роза пригласила за столик, где мы уже сидели вчера. Некоторые качественные изменения произошли в его сервировке. Сейчас на нём, как и положено у зажиточных хозяев, теснились марочные коньяки, водка, текила, икра, различные нарезки, салаты, закуски и прочие яства. К поминкам усопшего здесь подошли основательно и, судя по столу, меня ожидал сытный вечер.

Вдова разлила коньяк. Выпили, как положено, не чокаясь.

Со второй рюмки у Розы заалели щеки, как у одноименного цветка, и у меня по телу начало растекаться тепло. В любой трагедии есть и положительные стороны.

Немного закусив и помянув Тихона, я стал осторожно подбираться к интересующей теме.

– Роза, вы вчера упомянули некого Ивана Ивановича, – неторопливо начал я. – Нельзя ли поподробнее.

– Да я и не знаю о нем практически ничего. – Она устало наполнила рюмки. – Приходил к Тихону, давал ему консультации по картинам и иконам, у него даже какое-то образование есть.

Мы опять, без слов, чокнулись. Если и дальше пойдет в таком темпе, то боюсь мало что смогу узнать, и мы наберемся раньше времени.

– Он только давал консультации или покупал и продавал? – Перехватил я инициативу, не допуская очередного наполнения рюмок.

– Нет. Его купля-продажа не интересовала. Так, заработать на жизнь. В музее-то краеведческом много не платили. Там и посмотреть-то не на что, – уверенно заключила вдова. – Ещё он брал от Тиши заказы на реставрацию. Муж говорил, что Иван Иванович, фамилия его Ишутин, раньше работал в мастерских Грабаря и сильно разбирался по данной теме.